Новости Кронштадта
18.04 На летний режим эксплуатации переведено более 8 единиц инженерной и коммунальной техники
10.04 Военные коммунальщики проводят весенние субботники!
28.03 Парки и скверы Кронштадта закрывают на просушку
23.03 Жители несут цветы к стихийному мемориалу у Владимирского собора
23.03 Отменены все районные массовые, культурные и спортивные мероприятия
22.03 В Кронштадте проходят рейды по выявлению брошенных автомобилей
19.03 Временно полностью закрывается движение по внешнему кольцу на 120-м километре КАД
Афиша-Анонсы
9 апреля открытие выставки студентов «Современные миры»
16 и 17 марта Фестиваль "День Римского-Корсакова"
С 27 февраля выставка «Россия — страна морей и океанов»
23 февраля праздничное мероприятие, посвящённое Дню защитника Отечества!
22 февраля праздничный концерт «Защитникам – Слава!»
БРИК/БРИКС – новые мировые «жокеи» или «пятое колесо» глобальной «телеги»?
01 марта 2011 г.
Недавнее предложение добавить к четверке БРИК - Бразилии, России, Индии и Китая - еще и Южноафриканскую республику заинтересовало в основном публицистов. Поэтому не будем гадать, одной или двумя буквами войдёт South Africa в начальную БРИК. Разберемся с самой аббревиатурой, возникшей в англоязычной экономической литературе 7 лет назад.
Так была обозначена группа стран со сходными рыночными характеристиками. С учетом глобального признания 7 авангардных экономик возникла необходимость выделить еще ряд стран, способных расширить круг мировых лидеров. Принадлежность энергетически богатой и ракетно-ядерной России к большой политической восьмерке, устойчиво 10-процентные темпы роста китайской экономики, демографический и интеллектуальный (следовательно, рыночный) потенциалы Бразилии и Индии, а главное - очевидное отставание от них прочих участников мирохозяйственных связей позволили составить весьма органичный список главных мировых игроков по принципу 7+4. Правда, уже существующий формат мировой «двадцатки» ставит этот принцип под сомнение. Да и вероятность коллективного выхода БРИК на политическую арену до недавнего времени не рассматривалась. Впрочем, не существует и политического клуба большой семерки, если не считать, что 6 из 7 стран (кроме Японии) входят в весьма субординированную под эгидой США Организацию Североатлантического договора - НАТО.
Нельзя не видеть другого: политическая и экономическая замкнутость друг на друга стран большой семерки (иначе бы мир не знал экономических кризисов!), а заодно их интеграционный опыт (прежде всего, ЕС) способствовали формированию «второго дивизиона». Этот фактор оказался, на наш взгляд, наиболее существенным для институтализации взаимного интереса стран «золотой четверки» - так по-китайски называется БРИК. Это, в конечном счете, привело к ряду взаимозондирующей, но не прорывных встреч глав «золотой четвёрки».
Далее, однако, требуется непредвзятый анализ pro и contra дальнейших интеграционных надежд. Главная проблема состоит в различии ожиданий политиков и экономистов. Российские и частично китайские политики видят в БРИК центр силы, альтернативный американо - или западоцентричному одновершинному (пирамидальному) миру. Не менее очевидно и то, что Москва и Пекин считают себя наиболее подготовленными к лидерству в четверке, хотя свои устремления до поры не афишируют. При этом ни Индия, ни Бразилия не ищут политических осложнений с Вашингтоном. Таким образом, идея политической консолидации изначально воодушевляет не всех. В свою очередь, экономисты выстраивают финансовые и прочие схемы, подтверждающие лишь «англоязычные» предположения семилетней давности. Совета же политикам, как подкрепить «экономику» политической волей, они не дают. Поэтому мы можем лишь привести факторы, как способствующие политической интеграции стран БРИК или БРИКС, так и этому препятствующие. Вторые, на наш взгляд, ёмче. Поэтому с них и начнем.
Во-первых, оценку политическому потенциалу группы стран «ставят» масштаб и результативность совместно принятых ими решений. Таковых пока нет. Поэтому нет и опыта преломления теории в практику. Более того, отрезанность Бразилии от трех других, более компактно расположенных, игроков препятствует их даже начальной интеграции. Ибо большинство интеграционных схем основаны на принципе нерасторжимости пространства. Простейшие формы кооперации (политической, в том числе) предполагают упрощение трансграничного сотрудничества, чего в нашем случае произойти не может.
Во-вторых, сопоставимость социально-экономических ожиданий далека от насущной конкретики. А именно ею, то есть сегодняшними и завтрашними потребностями каждой из стран, определяется их внешнеэкономическое, следовательно, внешнеполитическое планирование. Проще говоря, бюджетные миллиарды и тонны сырья более соответствуют четырем действиям арифметики, чем надежды и опасения. А то, в чем возникнет нужда послезавтра, лучше спросить завтра. Появление Интернета и персональных компьютеров обогнало прогнозы «технологических оракулов» на 30 и более лет. Экономический же фактор, лежащий в основе сопоставления стран БРИК, в каждой из них преломляется по-разному: Китай и Индия, помимо выхода на «рыночно-демографический» пик, обещают стать мировыми лидерами в производстве товаров для среднего класса. Россия и Бразилия - в сырьевом, главным образом, секторе. Принцип взаимодополнения носит как интегрирующий, так и разводящий характер, тем более что каждая из стран имеет свои устоявшиеся связи и к переориентации вряд ли готова.
«В-третьих» производно от «во-вторых». Не претендуя на всесторонность экономического прогнозирования, найдем в нынешней статистике весьма показательные и одновременно мало оптимистические для нас параметры. Так, по динамике экономического развития доля Китая в мировом ВВП - чуть более 10 проц. Вклад России, Индии и Бразилии составляет приблизительно по 3 проц. С 20 проц. мирового ВВП большую политику не делают. Скажем больше: доля российской продукции во внутреннем товарообороте Китая составляет около 3 проц. в то время как американской - 40 проц. Аналогичное соотношение присуще и остальным. Таким образом, стартовые позиции у интегрирующейся четверки - слабые.
В-четвертых, в условиях, когда реально существует пирамидальная модель во главе с США и лишь провозглашен многовершинный принцип формирования центров влияния, картину будущего мира спрогнозировать невозможно. Ибо желать – не значит мочь. Предопределено сопротивление новым цивилизационным проектам со стороны сторонников одновершинной модели мира. Ибо за любым его переформатированием стоит потеря для них геополитического качества (пусть этот термин на Западе заменен на «геоэкономику»). От «пирамидальной семерки» трудно ожидать согласия даже на тандемное (например, в рамках ШОС) объединение политического и прочих ресурсов двух их ближайших, заметьте, конкурентов. Тем более что между тремя евразийскими игроками существует потенциал конфликтности.
На перспективу столетия более логично предположить формирование «полуторавершинного» мира, в котором главной вершиной останется несколько рыхлый, но имеющий богатый интеграционный опыт Запад с ситуативно примыкающими к нему Бразилией и Индией. «Полувершину» в этом случае составят «догоняющие» их центры влияния в варьирующемся наборе: Китай, Россия, возможно, Южная Корея, Южная Африка и Иран - при их «полуфантастической» ресурсной интеграции с устойчивыми партнёрами. Фактор же ситуативности опосредован «сезонными» соображениями стран БРИК: как за счет новых «попутчиков» преуспеть в отношениях с привычными. Но и при этом перед ними будет стоять «всесезонная» дилемма: что перспективнее - бороться за свое гипотетическое глобальное лидерство (в одиночку или коллективно) или встроиться в пирамидальную модель с его прописанными правилами?
В-пятых, даже эффективно реализованные меры по гармонизации экономических отношений в рамках БРИК не подтверждаются идейно-мифологическим началом: во имя чего, почему именно в таком формате, наконец, против чего объединяться? Мы не забыли и о факторах, оставляющих интеграционные надежды. Первый. Это - элементы искусственности пирамидальной системы, возникшей в результате исчезновения советского центра влияния и укрепления за его счет Запада. Даже укрепившийся противовес не заменит целого. Образно говоря, с одним колесом управится лишь эквилибрист, на двух – ездить быстрее, а третье (тем более, пятое) бывает лишним. Зато диалектика подводит к выводу: ничто не вечно под луной.
Второй. Очевидна потребность в перестройке международно-правовой, следовательно, договорной системы. Было бы иначе, не возникли бы проблемы, как минимум, Косова с Грузией. Во всяком случае, нынешние «пиромидальные лидеры», выбирая между правом государства на целостность, правом наций на самоопределение и правами человека, по-прежнему исходят их «коммунистическо-капиталистической» дежурной целесообразности. Новые же мировые игроки менее ангажированы прошлым. Поэтому обладают несравненно более свежим взглядом на мир, а также потенциалом глобальной «недореализованности». Кроме того, они представляют три из четырех цивилизационных поля: западно и восточнохристианские, конфуцианское и индуистско-буддистское. К сожалению, отсутствует пятое – исламское. И в данном случае не скажешь, что это – дело наживное.
Третий. Наличие первичной структурности в виде ШОС. Собственно на него и вся надежда. Если российско-китайский тандем докажет свою не столько конфронтационно-«антипирамидальную», сколько цивилизационно-интегрирующую эффективность, это не останется без внимания Индии, не всегда комфортно чувствующей себя среди западных фигурантов. На усиление глобального веса, а заодно и появление политической структуры РИК, возможно, отреагирует и Бразилия. Отреагирует, если потенциал евразийской тройки окажется для нее притягательней, чем встраивание в привычную пирамиду.
Резюмируем сказанное. Возникла обещающая идея. Она может открыть перспективу новому миропорядку. И с той же степенью вероятности может быть погублена спешкой. Поэтому необходим продолжительный этап взаимного зондирования ожиданий при деятельном и непрерывном вовлечении в него экономистов и политиков всех «четырех сторон «нового» света». На этой основе, возможно, возникнет перспектива, прежде всего, экономического взаимодополнения и как результат - создание политической надстройки.
Борис Подопригора
Газета Котлин №4 2011г