Адмирал всея Руси

07 февраля 2005 г.

85 лет назад, 7 февраля 1920 года, в Иркутске по указанию из Москвы был расстрелян лидер белого движения на востоке России адмирал Александр Колчак. Пытливый полярный исследователь и флотоводец, организовавший ряд смелых операций против германского флота в Первую мировую войну, патриот, искренне считавший большевизм величайшим злом, он не смог создать в Сибири работоспособной и твердой власти. Неразбериха, произвол местных чиновников и, как следствие, массовые восстания в тылу привели режим Колчака к краху всего через год после провозглашения адмирала "Верховным правителем Всероссийского правительства".

От Петербурга до Порт-Артура
Александр Колчак родился в ноябре 1874 года в семье генерал-майора по Адмиралтейству Василия Колчака. Отец его выслужил свой первый офицерский чин тяжелым ранением при обороне Севастополя во время Крымской войны 1853-1856 годов, затем закончил Горный институт в Петербурге и вплоть до отставки служил приемщиком Морского министерства на Обуховском заводе и имел репутацию человека прямого и крайне щепетильного. Эти черты Василий Колчак передал и своему сыну. В 1894 году Александр, показавший выдающиеся успехи в науках, отказался от права быть первым в своем выпуске и просил не заносить его имени на мраморную доску перед парадной лестницей Морского кадетского корпуса, настояв на том, чтобы этой чести был удостоен один из его товарищей. Первые годы службы молодого мичмана проходили обыденно: летом - выходы в море, зимой - пребывание в 7-м флотском экипаже в Кронштадте. В это время Колчак изучает полярные моря и мечтает об участии в антарктической экспедиции. На Южный полюс он, правда, так и не отправился, однако его 'полярные' статьи оказались замечены. В 1899 году знаменитый исследователь севера Эдуард Толль пригласил Колчака гидрологом в экспедицию на шхуне «Заря», целью которой было изучение островов и морских течений в Карском и Восточно-Сибирском морях. В этой экспедиции Колчак провел два года и две тяжелые зимовки. Весной 1902 года, когда Толль отправился дальше на север, будущий адмирал был командирован в Петербург с тем, чтобы доставить в столицу уже собранные исследователями материалы. На следующий год Колчаку пришлось возглавить новую экспедицию: она была снаряжена для поисков пропавшего во льдах Толля и его спутников. Будущий адмирал предложил проделать часть пути на шлюпках. В условиях Арктики эта затея казалась безумием, однако начальство молодого лейтенанта почему-то поверило ему. В итоге Колчаку удалось обнаружить могилу Толля, его дневники и другие материалы пропавшей экспедиции.

В декабре 1903 года Колчак отправился в обратный путь. Он надеялся вернуться в Петербург и обвенчаться со своей невестой Софьей Омировой. Богатого подарка для нее у него не было. Зато он вез с собой новую карту побережья Таймыра, на которую была нанесена новая географическая точка - мыс Софии. До столицы Колчак так и не доехал. Известие о начале Русско-японской войны застало его неподалеку от Иркутска. Он телеграммой вызвал отца и невесту в Сибирь и сразу после венчания отбыл в Порт-Артур. 28-летний лейтенант требовал назначения на миноносец, но командующий эскадрой адмирал Степан Макаров, увидев Колчака, в просьбе отказал: «Вы на скелет похожи. Жаль, санатория Вам не могу предложить, идите ко мне на «Петропавловск» (броненосец, с января по апрель 1904 года - флагман Тихоокеанской эскадры. - ГАЗЕТА). От такого назначения Колчак отказался, выговорив себе назначение на быстроходный крейсер «Аскольд». Это спасло ему жизнь. Через несколько дней 'Петропавловск' подорвался на японской мине и стремительно пошел ко дну, потопив вместе с собой более 600 матросов и офицеров, в том числе самого Макарова и знаменитого художника-баталиста Василия Верещагина. Вскоре после этого будущий адмирал добился перевода на миноносец «Сердитый». Один из его выходов в море принес редкий для русского флота в ту войну успех: на выставленных 'Сердитым' минах подорвался легкий крейсер «Такасаги» - один из двух японских крейсеров, погибших в ту кампанию. К концу осады Порт-Артура Колчак командовал батареей на сухопутном фронте, так как тяжелейший ревматизм - следствие двух полярных экспедиций - заставил его оставить миноносец.

Затем была сдача Порт-Артура и японский плен, в котором Колчак провел четыре месяца.

'Младотурки' возрождают флот
Освободившись, Колчак получил чин капитана 2-го ранга и с головой окунулся в работу. После Русско-японской войны Россия оказалась почти беззащитной не только на Дальнем Востоке, но и на Балтике. Могучему германскому флоту - более 20 броненосцев и 50 крейсеров - здесь противостояли всего два уцелевших русских броненосца и 8 крейсеров. Над вопросом о том, как такими силами защитить хотя бы Петербург и Финский залив, думали морские офицеры во главе с контр-адмиралом Николаем Эссеном и капитаном Колчаком. В верхах их шутливо именовали 'младотурками', по аналогии с членами партии, выступавшей за проведение реформ в Османской империи. 'Мы занялись вопросом, как поставить дело воссоздания Флота на научных и правильных началах', - впоследствии объяснял цель своей работы сам Колчак. В первую очередь был создан Морской Генеральный штаб, который занимался непосредственной боевой подготовкой флота. Затем 'младотурки' составили судостроительную программу, подразумевавшую введение в строй не тех кораблей, на которые хватало уже выделенных бюджетных средств, а тех, в которых действительно нуждался русский флот. Чтобы утвердить значительные дополнительные ассигнования - более трехсот миллионов рублей, - офицеры и адмиралы активно лоббировали свою программу в Думе. 'С этой целью я ездил к Гучкову (лидеру самой многочисленной думской фракции октябристов. - ГАЗЕТА) и другим членам Государственной Думы. Я старался это сделать возможно быстро, прилагая все усилия', - вспоминал Колчак впоследствии. В 1909 году, когда морским министром стал Степан Воеводский, программа едва не была свернута: этот адмирал посчитал ниже своего достоинства объяснять, на что пойдут громадные средства. Через два года его сменил дипломатичный и деятельный адмирал Иван Григорович, но строительство новых судов все равно продвигалось медленно. 6 линкоров, более 10 крейсеров и несколько десятков эсминцев и подводных лодок вступили в строй только в 1915-1916 годах, в разгар Первой мировой войны, а некоторые из заложенных в то время кораблей достраивали уже в 1930-е годы (к слову, буквально все линкоры, половина крейсеров и треть эсминцев советского Военно-морского флота, 22 июня 1941 года вступившего в войну с германским фашизмом, были построены именно по колчаковской программе). Понимая, что в таких условиях Балтийский флот не сможет противостоять германскому в открытом бою, Морской генштаб разработал новый план защиты Петербурга. В соответствии с ним, при угрозе нападения все корабли Балтийского флота, получив условленный сигнал, должны были выйти в море и выставить в устье Финского залива 8 линий минных заграждений, прикрывавшихся береговыми батареями.

В 1912 году Колчак сам переходит служить на Балтийский флот: он поддерживает своего нового командующего, адмирала Эссена, намеренного в случае войны с Германией обороной не ограничиваться. Согласно их плану, крейсеры и эсминцы должны были скрытно выходить в море и выставлять мины и у берегов врага. Чтобы выполнить поставленные задачи в боевых условиях, на протяжении всего 1913 года корабли Балтийского флота постоянно находились в море и периодически проводили боевые стрельбы.

'Флот и рабочие мне верят'
В конце июля 1914 года стало ясно - войны с Германией не избежать, однако Николай II и генштаб не спешили вести к ней явных приготовлений, все еще надеясь на успех дипломатов. Между тем в штабе Балтийского флота понимали: если не прикрыть вовремя вход в Финский залив, германские корабли прорвутся к столице. В конце концов, Эссен и Колчак решили выставить заграждения не дожидаясь разрешения морского министра и Николая II. В ночь на 18 июля 1914 года корабли Балтийского флота сбросили в воды Финского залива несколько тысяч мин. Разрешение на их установку было получено в тот самый момент, когда дозорные русские эсминцы и крейсера заметили на горизонте дым приближающихся немецких кораблей.

После этого немцы сосредоточили свои главные военно-морские силы на борьбе с англичанами в Северном море. Видя это, командование Балтийского флота направило к германским берегам сразу несколько корабельных групп. В 1914-1915 годах эсминцы и крейсера под командованием Колчака выставили мины у побережья Данцига (Гданьска), Пиллау (Балтийска) и даже у острова Борнхольм. На них подорвались немецкие крейсера 'Фридрих Карл', 'Бремен' и 'Газелле', а также несколько более мелких военных кораблей и 23 транспорта. Учиться у Колчака тактике минной войны не стеснялись даже англичане, отправившие на Балтику группу своих офицеров.

Летом 1916 года Колчака произвели в вице-адмиралы и назначили командующим Черноморским флотом. Его корабли, разделенные на несколько отрядов, нанесли ряд ударов по побережью Турции, союзника Германии в Первой мировой войне, и выставили мины у входа в Босфор. В Севастополе уже готовился десант для захвата Стамбула, однако попробовать осуществить эту операцию Колчаку помешала Февральская революция 1917 года. Поначалу ему удалось сохранить дисциплину на флоте. 'Занятия и оперативные работы не были нарушены ни на час. Флот и рабочие мне верят', - гласила телеграмма, отправленная адмиралом в Петроград. В тот момент Колчак еще надеялся 'довести войну до победного конца'. Однако уже в июне 1917 года Севастопольский совет пытался арестовать офицеров, заподозренных в контрреволюции, и отобрать у Колчака Георгиевское оружие. Адмирал предпочел выбросить клинок за борт. Через три недели водолазы подняли его со дна и вручили Колчаку, выгравировав на стальном лезвии надпись: 'Рыцарю чести от офицеров'. В августе адмирала вызвали в Петроград, где, взбешенный близорукостью Временного правительства, он подал в отставку, после чего уехал в США в составе морской миссии.

'Не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности'
Осенью 1918 года Колчака пригласили на должность военного и морского министра Директории - сибирского антибольшевистского правительства со столицей в Омске, где большинство составляли эсеры. Вскоре адмирал выехал на фронт. В его отсутствие правые политики при поддержке армии совершили в Омске переворот: несколько видных эсеров были убиты, а члены Директории Зензинов, Аргунов и Авксентьев - арестованы, а затем высланы. Новое сибирское правительство предложило Колчаку титул 'верховного правителя'. После недолгих колебаний адмирал согласился. 'Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях Гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности', - заявил Колчак в самом первом своем приказе.

Вообще, нежелание глубоко вникать в политические вопросы было характерно для Колчака. ('Дельный адмирал, только уж очень слаб в политике', - вспоминал о нем лидер меньшевиков Георгий Плеханов.) Он искренне надеялся, что под знаменем борьбы с большевизмом ему удастся объединить самые разнородные политические силы и создать новую твердую государственную власть. Поначалу положение на фронтах благоприятствовало этим планам. В декабре 1918 года Сибирская армия праздновала свой первый успех: ею была занята Пермь, где находился крупный артиллерийский завод. В марте 1919 войска Колчака разворачивают решительное наступление на Самару и Казань, в апреле - занимают весь Урал и приближаются к Волге.

Сибирь против
Однако уже в мае фортуна изменяет Колчаку: войска Восточного фронта красных переходят в наступление и последовательно занимают Уфу, Екатеринбург и Челябинск. В этот момент и выяснилось, что власть 'верховного правителя' распространяется только собственно на армию и крупные города. Между тем 'колчаковские власти' на местах и воинские части за короткое время своего пребывания в Сибири и на Урале успели восстановить против себя крестьян и горожан грабежами, массовыми порками и, наконец, насильственными мобилизациями. Сибиряки, не знавшие крепостного права, возмутились: на Алтае, под Ишимом и Минусинском начались массовые крестьянские восстания, которые подорвали тыл армии Колчака. В то же время на востоке Сибири продолжали действовать не подчинявшиеся 'верховному правителю' атаманы Калмыков и Семенов, не пропускавшие направлявшееся Сибирской армии вооружение и обмундирование. Осенью 1919 года фронт безостановочно покатился на восток. 15 января 1920 года Колчак был арестован эсерами из иркутского 'политического центра'. Охрана 'верховного правителя' не оказала им никакого сопротивления. 7 февраля 1920 года иркутские большевики получили из Москвы секретную телеграмму с приказом казнить Колчака. Его расстреляли в тюремном дворе, а тело бросили в прорубь.

С тех пор само имя Колчака на долгие годы превратилось в символ жестокости и белогвардейской реакции. О научных и боевых заслугах адмирала было приказано забыть. Вспомнили о них только в последние годы, когда Дума Таймырского автономного округа постановила вернуть имя Колчака острову в Карском море, а в Иркутске был открыт памятник адмиралу.

'Я думаю только о тебе и твоей участи'
Единственной, кто разделил с адмиралом последние дни жизни, была его гражданская жена Анна Тимирева. Колчак познакомился с ней в Гельсингфорсе вскоре после начала Первой мировой войны. Сначала влюбленные пытались бороться со своими чувствами - у обоих уже были семьи и дети (муж Анны, капитан I ранга Сергей Тимирев, тоже служил на Балтийском флоте). Однако уже через несколько месяцев Анна призналась в любви человеку, который был старше ее почти на 20 лет: 'Я всегда хочу вас видеть, всегда о вас думаю, для меня такая радость видеть вас'. Колчак ответил: 'Я вас больше чем люблю'. Об этой любви знали все окружающие, а Софья Колчак, жена адмирала, признавалась подруге: 'Вот увидишь, он разведется со мной и женится на Анне Васильевне'. В 1918 году Тимирева развелась с мужем и с этого момента стала гражданской женой Колчака. Накануне расстрела бывший 'верховный правитель' написал своей возлюбленной: 'Дорогая голубка моя, я получил твою записку, я думаю только о тебе и твоей участи. О себе не беспокоюсь - все известно заранее. Я молюсь за тебя и преклоняюсь перед твоим самопожертвованием. Милая, обожаемая моя, не беспокойся за меня и сохрани себя'.

Анна Тимирева дорого заплатила за свою любовь, проведя более 35 лет в ссылках и лагерях. Только в 1960 году ей вернули право жить в крупных городах. В 1975 году она умерла - тихо и незаметно.

 

Самое читаемое