Ожидание космоса

08 июля 2005 г.

Вчера в кинотеатре «Аврора» состоялась премьера фильма Алексея Учителя «Космос как предчувствие» — обладателя «Гран-при» ММКФ-2005.

Если нужен совет, идти ли в кино, то в данном случае говорю: идите. Иначе не увидите созданный оператором Юрием Клименко необыкновенной красоты серо-стальной городок недалеко от норвежской границы (можно узнать Кронштадт), айвазовское, только северное, зеленое с серым, море, предутреннюю серебристую промозглость, желтые огни уходящего вдаль белого парохода несбывшейся мечты...

А дальше прошу читать только тех, кто критичен к любому чужому мнению. Ибо, на мой взгляд, в картине нет того, что заявлено в названии как метафора и о чем толкуют на все лады аннотации и рецензии коллег, посмотревших фильм на фестивале. Нет предчувствия перемен, предчувствия свободы, предчувствия Космоса.

А есть 1957-й, история молодого человека, он крутит педали велосипеда, насвистывая «Летят перелетные птицы...». Песня прозвучит с полным текстом в финале. Это ресторанный повар Витя Коньков по прозвищу Конек, очень наивный и простой; в начале фильма увлекается боксом и собирается жениться на официантке Ларе. Да вдруг знакомится на тренировке с неким Германом, чтобы влюбиться в него совершенно и абсолютно. До отращивания усов, как у Германа. До плавания в ледяной воде, как Герман. До изучения английского языка.

И даже прощает Герману соблазнение им Лары.

Конек сам соблазнен этим Германом, характер которого режиссер ухитрился сделать харизматичным, дав актеру (Евгений Цыганов) всего пару крупных планов. Но загадочна или пуста его харизма? Ответа Конек не знает. В недалекости своей он никак не может понять, что Герман страстно желает одного: слинять из Советского Союза — вплавь не то до иностранного корабля, не то аж до чужого берега. Зритель же удивлен: странно ведет себя потенциальный перебежчик, постоянно выделяясь из окружения в небольшом пограничном городе. Во всех пищеточках, например, громогласно требует настоящего чая...

А кроме этого, ну никак не вяжется приблатненное поведение Германа с его рассказом о том, как сидел «за острый язык», как повстречал за колючкой «Валерку, политического» и тот ему «открыл глаза». И даже если вдруг на минуточку оправдать Германа за циничную интрижку с Ларой ради доступа на норвежское судно (мол, все средства для него были хороши в достижении заветной цели), то в следующее мгновение еще больше презираешь этого человека — он предал, уже просто так, и самого своего обожателя, Конька.

И самое главное: так дискредитированной оказывается идея свободы, того самого Космоса, в котором преодолено земное притяжение.

В космос, правда, стремится Конек — Герман увлек его выдумкой о своей якобы засекреченности перед полетом. Евгений Миронов с его умными совестливыми глазами пытается сыграть дурака как абсолютную невинность. Скажем, только шестилетка не поймет истерики Лары (Ирина Пегова), которая не хочет идти в гости к Герману (лучший момент фильма), поскольку всем бабством своим поняла, что не сможет соблазну противостоять. Только шестилетка расскажет тренеру о вещах Германа: карта, английский разговорник, радиоприемник, настроенный на заграницу, ласты... А в конце картины Конек вдруг говорит Герману, что сам чуть не сел, и версия о девственности его сознания уже хочет лопнуть. И я даже не знаю, каким словом определить мужчину, который, чуть расстался со своей пассией, немедленно закрутил роман с ее сестрой, между прочим официанткой в том же ресторане.

Да и сама эта Римма (Елена Лядова) весьма странный персонаж. Поначалу в тени своей сестры, затем она оказывается по-житейски мудрой, да к тому же провидицей. Сама выбирает себе в спутники жизни Конька, уезжая с ним в столицу, пророча ему карьеру посла в Бразилии...

Так идея свободы невольно омрачена снова. Конечно, родная страна буквально только что выслушала по радио и прочитала в газетах материалы XX съезда, пережила массовое возвращение невинно осужденных из лагерей и вовсе не думала о том, что в космос прорвалась мозговым усилием обитателей «шарашек». Люди жили надеждой на перемены (демографический взрыв начала 60-х тому подтверждение) и, безусловно, не подозревали, что Великая Победа обернется холодной войной в оттепель и гонкой вооружений. Скоро наши люди начнут осваивать «хрущобы», услышав «Поехали!», обретут национальную идею, поверят в коммунизм через двадцать лет.

Но почему эта Римма, аки Кассандра, пророчит Коньку счастье за тридевять земель? Что же это за личный «космос» — даже не к звездам, не, допустим, к кульману или во ВГИК, а за океан, в теплые края, где все, как в Рио-де-Жанейро, ходят в белых штанах круглый год...

Что же предчувствовала страна и каждый из нас?

Ольга ШЕРВУД
Выпуск № 123 от 08.07.2005

 

Самое читаемое