Новости Кронштадта
18.04 На летний режим эксплуатации переведено более 8 единиц инженерной и коммунальной техники
10.04 Военные коммунальщики проводят весенние субботники!
28.03 Парки и скверы Кронштадта закрывают на просушку
23.03 Жители несут цветы к стихийному мемориалу у Владимирского собора
23.03 Отменены все районные массовые, культурные и спортивные мероприятия
22.03 В Кронштадте проходят рейды по выявлению брошенных автомобилей
19.03 Временно полностью закрывается движение по внешнему кольцу на 120-м километре КАД
Афиша-Анонсы
9 апреля открытие выставки студентов «Современные миры»
16 и 17 марта Фестиваль "День Римского-Корсакова"
С 27 февраля выставка «Россия — страна морей и океанов»
23 февраля праздничное мероприятие, посвящённое Дню защитника Отечества!
22 февраля праздничный концерт «Защитникам – Слава!»
"Наша нефть укрепит стабильность в Китае"
28 октября 2008 г.
«Наша нефть укрепит стабильность в Китае»
Находящийся с визитом в Москве премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао сегодня встретился с главой правительства России Владимиром Путиным. На этот же день запланированы переговоры китайского премьера с президентом Дмитрием Медведевым. Как заявил в интервью «Росбалту» член-корреспондент РАН, завсектором экономики и политики Китая и Японии ИМЭМО Василий Михеев, главное, что сегодня занимает умы руководителей Поднебесной, перспективы долгосрочных нефтяных и газовых поставок из России. Проблемы же иммиграции из Китая на Дальний Восток, по мнению эксперта, просто не существует.
- Василий Васильевич, какова цель визита китайского премьера, чего ожидают в Пекине от переговоров в Москве?
- Цель – заручиться уверенностью в том, что Китай в долгосрочном плане будет получать стабильное количество российской нефти. Речь идет о пятнадцати миллионах тонн в год. Дело в том, что в Китае уже несколько лет проводится инициированная нынешним президентом Ху Цзиньтао масштабная программа реконструкции северо-восточного района страны. Естественно, что эта программа нуждается в энергетической базе, а то, что строительство Восточно-Сибирского трубопровода в России задерживается, все больше и больше беспокоит китайских партнеров.
Кроме этого, еще один нюанс: в Китае ожидают серьезных перемен в Северной Корее. В связи с этим инициируется еще одна серьезная программа развития северокорейского автономного района, который существует между Китаем и Северной Кореей. В Китае проживают два с лишним миллиона северокорейцев, и в Пекине полагают, что бурное развитие этого района может как-то решить проблему потенциальных беженцев из Северной Кореи в случае коллапса северокорейского режима. Чтобы снять нагрузку, которую беженцы могут оказать на экономику северо-востока Китая, тоже нужна «нефтяная прокладка».
- Сейчас говорят о том, что рост товарооборота между РФ и Китаем падает. Почему это происходит, как складываются торгово-экономические отношения России и Поднебесной?
- В позапрошлом и прошлом годах отмечался значительный рост товарооборота. Но он происходил за счет роста цен на нефть и массированного увеличения китайского экспорта в Россию.
В этом году товарооборот вырос до $50 млрд. Но проблема в том, что, во-первых, до сих пор превалирует сырьевая структура российского экспорта, а из Китая идет наращивание экспорта готовой продукции. Это не только традиционный «челночный» экспорт, который, кстати, стал уходить в прошлое. На первое место сегодня выдвигаются качественные вещи – одежда, мебель, автомобили, что для российского рынка было неожиданным.
Во-вторых, до сих пор у России существовал профицит в торговле с Китаем. То есть мы больше экспортировали, чем импортировали, получая приток долларов. В прошлом году картина изменилась: за счет резкого увеличения китайского экспорта возник дефицит в торговле. Происходит отток российских валютных ресурсов в Китай. С экономической точки зрения это неправильно.
- Как можно решить эту проблему?
- Только за счет развития инновационного сотрудничества. Россия уже не может выходить на китайский рынок с машиностроительной продукцией. Старые автомобили, станки, самолеты Китаю уже не нужны. А вот совместное использование новых технологий для производства продукции – этим мы могли бы выправить структуру наших отношений с Китаем. Однако, как мне кажется, потребуется очень много времени и усилий, чтобы, как говорят экономисты, «облагородить» структуру нашего экспорта.
- Как вы считаете, можно ли в двусторонних расчетах России и Китая перейти на национальные валюты?
- Еще недавно расчеты между Россией и Китаем велись через третьи страны. За последние годы произошел некоторый сдвиг, и расчеты ведутся напрямую, но в долларах США.
В действительности мысль о том, что расчеты должны производиться в национальных валютах, может быть, выглядит красиво, но, по сути, она плохо осуществима. Прямые расчеты наблюдаются в приграничной торговле, но если говорить о переходе всей торговли на расчеты рубль–юань, то это преждевременно, поскольку соотношение рубль–юань будет исчисляться все равно в третьей валюте, прежде всего, через доллар, который является основной валютой во внешней торговле как России, так и Китая. Я еще не говорю о том, что и рубль, и юань – частично конвертируемые валюты.
- Насколько остро выглядит сейчас проблема китайской миграции в Россию?
- Если говорить о российском Дальнем Востоке, там наблюдается нехватка рабочей силы, тем более что недавно была принята большая программа развития этих территорий. Но привлекательность российского Дальнего Востока для китайских мигрантов с годами не увеличивается, а уменьшается.
- Почему?
- Во-первых, у китайцев возрастают возможности внутренней миграции. За последние несколько лет в Китае произошла либерализация правил внутреннего передвижения. Для китайцев, конечно, удобнее и комфортнее находить работу в своей стране, в своей языковой среде. Во-вторых, растет возможность иммиграции китайских рабочих в такие страны как Канада, Соединенные Штаты, государства Евросоюза.
Если брать Россию, то Москва и Санкт-Петербург – наиболее привлекательные регионы для китайских рабочих. Там и больше платят, и спрос на рабочих выше. А Дальний Восток – необжитая территория с неразвитой инфраструктурой.
- Но китайцы едут на необжитые территории в том числе и потому, что есть возможности построить свой дом, рожать сколько угодно детей, что для них традиционно является приоритетом. Они устраиваются на российских территориях, заводят русские семьи. Зачастую их русские жены очень довольны непьющими трудолюбивыми мужьями…
- Эта проблема существует, но сейчас уже не носит такого острого характера. Конечно, кто-то из китайцев находит в этом положительные стороны, но если рассматривать тенденцию, то мы видим, что говорить о массовой миграции не приходится в силу упомянутых мной факторов.
- Какие еще проблемы сегодня существуют в отношениях России и Китая?
- Проблем много. Иммиграция – не главное. Проблемные точки, по моему мнению, это нефть и газ. Китай рассчитывает и на русский газ. Переговоры идут медленно. Китай не платит ту цену, которую хочет «Газпром», а последний, в свою очередь, не имея гарантий, не хочет инвестировать.
Но основная проблема – нефтепровод. Россия начала строительство нефтепровода с цены в $6 млрд. Потом заговорили об инфляции, а цена выросла до $24 млрд, которых у России нет. Эта проблема понятна, но с точки зрения китайцев выглядит странно. Зачем тогда было подписывать соглашения?
Кроме того, китайцы хотят получить доступ к российскому фондовому рынку, к российским ликвидным активам. В условиях финансового кризиса это, с одной стороны, вроде бы и хорошо, но с другой, – у российских бизнес-элит появляются опасения, как бы не потерять перспективные активы.
В сфере военного сотрудничества также имеются проблемы. Китайцы хотели бы получать из России более современную военную технику. Но у российской стороны есть опасения, в частности, что китайцы на основе наших технологий наладят производство и экспорт собственной военной техники и вооружений.
Есть вопросы и по освоению нефтегазовых ресурсов в Центральной Азии. Сейчас их активно осваивают и занимают эту нишу китайцы, казахи, туркмены. Но и Россия имеет там свои интересы. Здесь также требуется разграничение, чтобы не случилось конфликтной ситуации.
- Проблема финансового кризиса: Китай объявил о своей готовности участвовать в саммите «двадцатки» 15 ноября в Вашингтоне. У Китая есть ряд идей. Насколько близки позиции России и Китая?
- Я не думаю, что в Вашингтоне Москва и Пекин будут выступать с совместной позиции, потому что не было ее предварительной проработки. Видимо, на сегодняшних переговорах в Москве стороны еще раз попытаются узнать позиции друг друга. Китай будет исходить из того, что финансовые новации это хорошо, но необходим жесткий контроль, чтобы они не приводили к дестабилизации рынка. Кроме того, фондовый рынок существует для аккумулирования ресурсов реальной экономики, а нарушение этого баланса вызывает сбои. Такие вещи Китай, видимо, будет «пробрасывать».
Проблема финансового кризиса очень важна, и, к сожалению, у нас нет механизма для его обсуждения, тем более что Россия не участвует в тех начинаниях, которые Китай, Япония и Южная Корея предпринимают в регионе Восточной Азии. Например, они создают региональный «пул спасения» экономики, в который намерены пригласить страны АСЕАН. О России же речь не идет.
Но Россия – часть восточно-азиатского экономического пространства. У России есть объективная необходимость принимать более активное участие в региональных делах. Однако у меня создается впечатление, что такая необходимость не до конца осознается российским руководством. Делается упор на взаимодействие с Европой и США. Но надо дать и противовес в виде реального взаимодействия с восточно-азиатскими финансовыми лидерами, тем более что они сейчас выдвигают реальные инициативы.
Это большая тема, но сегодня ни российская, ни китайская стороны не готовы к ее серьезному и глубокому обсуждению. Посмотрим, что будет после встречи «двадцатки» в Вашингтоне.
Беседовал Дмитрий Пановкин