Новости Кронштадта
18.04 На летний режим эксплуатации переведено более 8 единиц инженерной и коммунальной техники
10.04 Военные коммунальщики проводят весенние субботники!
28.03 Парки и скверы Кронштадта закрывают на просушку
23.03 Жители несут цветы к стихийному мемориалу у Владимирского собора
23.03 Отменены все районные массовые, культурные и спортивные мероприятия
22.03 В Кронштадте проходят рейды по выявлению брошенных автомобилей
19.03 Временно полностью закрывается движение по внешнему кольцу на 120-м километре КАД
Афиша-Анонсы
9 апреля открытие выставки студентов «Современные миры»
16 и 17 марта Фестиваль "День Римского-Корсакова"
С 27 февраля выставка «Россия — страна морей и океанов»
23 февраля праздничное мероприятие, посвящённое Дню защитника Отечества!
22 февраля праздничный концерт «Защитникам – Слава!»
Желтые тюльпаны Байконура
21 апреля 2006 г.
«...С берега Вселенной, которым стала священная земля нашей Родины, не раз уйдут в еще не известные дали космические корабли. Каждый их полет и возвращение будут великим праздником нашего народа, всего передового человечества, победой Разума и Прогресса». Главный конструктор ракетно-космических систем С.П. Королев
Свежий балтийский ветер - и сухая, обожженная солнцем степь. Маленький островок в Финском заливе - и далекий космодром в Казахстане... Между ними - тысячи километров пути. Но что такое две, три, пять тысяч километров по сравнению с тысячами и миллионами световых лет? Что - пыльные ветры Казахстана и буйные штормы Балтики перед бескрайними просторами Вселенной?! Всего каких-то пара-тройка тысяч километров, и морской бриз сменит песчаная буря, и северное солнце засияет во всю ширь казахстанской степи... Вот она - первая космическая гавань землян, наш галактический причал - Байконур. С этой земли сорок пять лет назад стартовал легендарный «Восток» - первый космический корабль с человеком на борту. С Байконура отправлялись в космическое плавание корабли «Восход» и «Союз», орбитальные станции «Салют» и «Мир», ракетно-космическая система «Энергия» - «Буран», искусственные спутники, межпланетные космические аппараты...
Широкая степь Байконура и сегодня содрогается от грохота ракет. Как полвека назад, когда первые строители космодрома мечтали дотянуться до звезд, на этой сухой и растрескавшейся земле цветут желтые тюльпаны. В мае, напоенные солнечным светом, пробиваясь сквозь жесткую корку окаменевшей земли, они устремят свои нежные лепестки к небу - в светлую, бескрайнюю высь, куда с тоской и надеждой глядят все земляне со дня сотворения мира.
Полет на космодром
…Комиссия по распределению заседала уже больше часа. За столом - начальник факультета, рядом с ним начальник курса и два незнакомца в штатском, загорелые, будто бы с юга. Хотя какой уж там юг - до пляжного сезона еще как минимум месяц. Разноцветная карта России распласталась во всю ширь, залепив стену яркими кляксами. Но что толку смотреть на карту, если служить отправляют только в Читу и Хабаровск... На дворе стоял 1995 год. Там, куда их отправляли служить, была настоящая дыра: газа нет, вода - только холодная, вечные перебои с электричеством и зарплатой. Александр представил свою молодую жену в промерзшем бараке и ужаснулся. Нет, не для того она ждала его все эти годы! В конце концов, не для того он сам учился пять лет в инженерно-строительном училище имени Комаровского, корпел над сопроматом и начертательной геометрией, чтобы уехать в тайгу - к уссурийским тиграм... И, не сдержавшись, выпалил:
- Не поеду я в эту дыру! Хоть увольняйте, а я не поеду!
Офицеры переглянулись, заерзали на стульях. Тишину нарушил один из «загорелых»:
- Ну что ж, раз не хочешь в дыру... А на Байконур полетишь? Больше, извини, предложить нечего.
То, что Байконур - это космодром, с которого отправлялся в полет еще Юрий Гагарин, Александр, конечно, знал. Но что там будет делать он, военный строитель? Далеко он, этот Байконур? Назаров подошел к карте. Рядом с ним встал «загорелый».
- Ну, давай, что ли, локтями померяем.
Померили до Читы - далековато. До Хабаровска - ох, далеко! Байконур - хоть и в Казахстане, а поближе будет - примерно три-три с половиной тысячи километров. Ну что ж, летим на космодром. В конце концов, где наша не пропадала?!.
- ...Решай, Оксана? Поедешь со мной на Байконур?
А она - прижалась плечом, заглянула в глаза и так тепло, доверчиво:
- Поеду, Саша. Байконур - так Байконур.
Опаленные солнцем
В самолет лейтенанты вошли как положено - по всей форме, в фуражках, один даже с кортиком. Когда самолет уже пошел на посадку, какой-то попутчик улыбнулся:
- У нас, ребята, так не принято. Вы бы лучше галстуки сняли, рубахи расстегнули, рукава закатали. Да и кортики вам ни к чему. От жары не помогут.
Вышли из самолета - словно чем-то тяжелым по голове: бух! Воздух тяжелый, сухой, жара невыносимая - дышать нечем. Отдышались немного, пошли к автобусу, а пот так и льет ручьем со лба. Мимо военный прошел - лицо, как картошка печеная, «афганка» белая - на солнце выгорела. Посмотрел на ребят, улыбнулся:
- Это разве жарко? Всего сорок пять. Вот когда за пятьдесят начнет палить, и ветерок подует - тогда узнаете. Лицо обгорает, вот он какой - степной ветер...
Встречавший офицер привез их на автобусе в город, отправил к длинному корпусу - в 3-е общежитие. Там, как видно, еще не закончился ремонт. На стенах - следы свежей побелки, и пол явно не успели достелить. Душно, штукатурка ноздри забивает. Перешагивая через лаги, подошли к окну, распахнули балконную дверь - еще жарче стало. Пошли вниз - водички попить, умыться с дороги. Из трубы течет теплая белая струйка, пахнет известью... Кое-как помылись.
Из денег оставались копейки: перед самолетом в Москве все потратили. Пошли на базар - хватило только на один арбуз. Так и ели этот арбуз, пока не отыскали своих «комаровцев».
- Это что, - рассказывали им ветераны космодрома, - вот года два-три назад здесь такое было! Когда Союз развалился, и финансирование комплекса прекратили, на Байконуре был настоящий кризис. Солдаты бунтовали, громили склады с голодухи. Офицеры бросали квартиры, увольнялись и уезжали с семьями. Дома стояли пустые, мебель на дрова разбирали, костры во дворах разводили.. Из одного такого дома местные мародеры вынесли газовую плиту, а трубы оставили открытыми. Потом, наверное, кто-то спичку зажег - полдома на воздух взлетело, много народу погибло. На месте дома, теперь обелиск стоит в память о погибших… Это теперь, когда у России с Казахстаном договор об аренде, с финансированием нормально стало. Город преобразился: дома новые построили, детские площадки... Словом, служите да радуйтесь!
Служить да радоваться Александра Назарова хотели отправить в железнодорожный батальон - замполитом. На такую должность лейтенант категорически не согласился: хотел строить космодром. Тогда строптивого строителя направили в УИР - управление инженерными работами. А пока новоиспеченный прораб не получил служебную квартиру, поселили в генеральской гостинице. Вот уж где он действительно порадовался! В номере - чистая вода, кондиционер, на первом этаже - сауна, бассейн, бильярд... Тут же телеграфировал жене: «Приезжай!» И она приехала - стройная блондинка, словно сошедшая с обложки модного журнала...
Сон в мотовозе
Работать в стройбате оказалось несложно: командовать и строить молодой лейтенант уже немного умел. Пять лет учебы в инженерно-строительном училище даром не прошли. Строили правый старт 81-й площадки для запуска ракеты «Протон». И если солдат в стройбате хватало, то со стройматериалами была напряженка. «Где же взять материалы?!» Командование только плечами пожимало. «Задача ясна? Выполняйте», - и все тут.
Выполнять невыполнимые приказы долго не пришлось. По стране прокатилась волна сокращений, и строительные части расформировали. Александр стал начальником отделения на 43-й площадке, предназначенной для запуска знаменитой ракеты «Зенит». Работать пришлось с новоприбывшими «срочниками»: лекции читать, физподготовкой заниматься, спать укладывать - и так целый месяц, пока длился период «карантина». Придешь домой - уют и покой. К тому времени Назаровы уже жили в отдельной трехкомнатной квартире. Утром встанешь, жену поцелуешь - и на площадку. На работу он ездил, как и все, на мотовозе. Тащится поезд по рельсам, громыхает - пока от города до космодрома доберешься, часа два пройдет, не меньше. Можно в карты перекинуться разок-другой или подремать.
А подремать Саше хотелось. В 97-м денег офицерам не платили по полгода, и каждый выживал, как мог. Днем он служил на космодроме - в «космической гавани», а ночью сторожил магазин - охранял частное имущество. Начались перебои и со светом - электричество давали на один час через три, газа не было, еду готовили на плитках. Солдат еще как-то кормили, а офицеры, бывало, падали в голодные обмороки. Вот когда Назаров вспомнил рассказы старожилов о голодных бунтах...
Телеметрист с паяльником
И вновь начались сокращения. В октябре 98-го 43-ю площадку расформировали, и офицера направили в 3-й измерительный пункт. В считанные минуты, решая судьбу строителя Назарова, командование космодрома превратило его в телеметриста. Через пару дней его уже отправили на радиотелеметрическую станцию.
- Вот твоя станция, - какой-то офицер подвел его поближе к черно-белому монитору. - Твой позывной - 22-й, запомнил? Ну все, работай, а я пошел.
И исчез, как испарился. Не успел Александр как следует осмотреться, из динамика раздался хриплый голос:
- Двадцать второй, двадцать второй, синюю видишь?
Александр растерянно закрутил головой. В огромном зале телеметрической станции яркими светлячками мигало целое множество разноцветных огоньков: синих, красных, зеленых...
- Вроде вижу, - ответил он неуверенно.
- А зеленую видишь?
- И зеленую вижу...
Динамик замолчал. Прошло несколько минут, и в зал вошли офицеры:
- Ну что ты там видишь, дурная голова? Куда ты смотришь?! Ты не туда, а на осциллограф, в монитор смотри!
В этот день старший лейтенант Назаров как будто снова стал курсантом. Пришлось осваивать новую специальность: изучать толстые тома документации и учебной литературы, следить за работой других, опытных офицеров...
Но какое же счастье было выйти из зала станции, забраться на раскаленную от солнца крышу и смотреть ввысь, на взлетающие ракеты! Вот уже затряслась земля космодрома, заклубился черный дым, и летит ракета, стремительно набирая высоту, - летит в космос, прожигая небо своим сверкающим хвостом, как огромное огнедышащее чудовище, вырвавшееся из-под земли. Каким-то диким, сумасшедшим восторгом наполнялось сердце - такая красота была в этом бешеном полете пламени. Наверное, так радовались первобытные люди, танцуя вокруг костра...
Полюбоваться этим чудом приезжали многие знаменитости - на космодроме часто бывали известные актеры, певцы, политики... Вот только космонавтов за годы работы на Байконуре Александр лично не встречал. Старожилы только посмеивались:
- Да на космодроме каждая собака космонавт!
- Как это?
- А вот так. Правда иль нет, но старики рассказывали: когда Белку и Стрелку в полет отправляли, перед самым полетом одна из собак - Белка ли, Стрелка - куда-то сбежала. А ведь собак готовили не один месяц! Ну что делать, не срывать же задание главнокомандующего. Поймали похожую дворнягу в степи и посадили в аппарат. И ничего, брат, обе живые на Землю прилетели. А ты говоришь - космонавты!
Новая специальность Александру понравилась. Со временем пришлось не только за ракетами следить, но и собирать по крупицам сложнейшие электронные приборы. В те годы технику растаскивали по частям: ради наживы вандалы раскурочивали бесценные электронные приборы и аппараты, выуживали из деталей дорогостоящий иридий, палладий, золото... Тем немногим, кто не опустился до воровства, приходилось восстанавливать распотрошенную технику самостоятельно, с паяльником в руках.
…В 96-м на космодроме произошел курьезный случай: перед самым запуском у наших космонавтов украли скафандры. К расследованию кражи сразу же подключились сотрудники ФСБ, и вскоре выяснили: скафандры стащили срочнослужащие. Солдаты отправили их в посылках к себе на родину - чтобы, приехав с дембеля, было в чем покрасоваться перед односельчанами... Словом, космическую технику в степях Байконура грабили ничуть не меньше, чем военные судна в частях Кронштадтского гарнизона.
Прощай, Байконур!
Не успел Александр как следует паяльником поработать, его повысили и перевели в другую часть. Теперь он должен был заниматься анализом и математической обработкой запуска. И снова пришлось переучиваться. С головой погрузившись в формулы и функции, Назаров как-то незаметно стал майором, а заодно и инспектором по технике безопасности. Работа с людьми Назарову пришлась по душе, и он с удовольствием совмещал две должности.
Но прошел год, два, три после нового назначения, а глядишь – уже и оставшиеся части расформировывают, войска сокращают...
- С Байконуром пришлось расстаться, - рассказывает Александр Назаров - теперь уже майор запаса и отец двух дочерей. - Все идет к тому, что космодром, который был гордостью великой страны, полностью передадут гражданским структурам... В общем, когда я понял, что перспективы нет, уволился из армии. Оставил служебную квартиру, привез семью к себе на родину - в Кронштадт. Сейчас работаю инженером в иностранной компании, ранним утром уезжаю в Питер, приезжаю поздно. Почти как на мотовозе - два часа туда, два - обратно, только, конечно, не так жарко... Я рад, что вернулся. Здесь, на острове, моя родина, мой дом. А там, в Казахстане... Там прошла наша молодость, остались друзья…
Александр снова и снова просматривает старые слайды. Мелькая на экране, одна за другой ракеты покидают космодром. Вот взлетела массивная установка «Сатана» - вырвалась из мрака подземной шахты, оставляя позади густые клубы черного дыма; мелькнул дрожащим огненным шлейфом хвост «Зенита», озарил ночной мрак закатным пламенем... Еще чуть-чуть - и огромное железное чудовище, простившись с мечтой о небе, вонзится в окаменевшую почву, обожжет степь ярким всполохом пожара. И там, где только что алел дикий огненный цветок, распустится букет солнечно-желтых степных тюльпанов - в память о тех, кто уже никогда не ступит на священную землю Байконура.
Ирина ПРАСОЛОВА
Фото из архива
семьи Назаровых