Когда миром правило Слово

15 июля 2011 г.

Мое детство и отрочество пришлось на 60-е годы, когда миром правило Слово. Тогда при «хрущевской оттепели» вышло некоторое цензурное послабление и все с восторгом читали недавно запретных Бунина, Есенина, Достоевского, Булгакова, Цветаеву, Ахматову. Издавались сборники стихов Вознесенского, Рождественского, Асадова. Это - в литературе. А в прессе как никогда стал популярен этакий «глас народа» - материалы, написанные непрофессионалами, простыми рабочими, рассказывавшими о своих открытиях, проблемах.

При каждой редакции газет образовывался круг рабкоров и юнкоров. В штате редакций был даже специальный отдел или, за малой численностью журналистов, сотрудник, в обязанности которого входило работать со всеми внештатниками, подготавливая их к непростой профессии журналиста.

В нашей 424-й школе работал литературный кружок, руководитель которого и направила меня в редакцию «Рабочего Кронштадта» для сотрудничества как юного корреспондента. Нас, таких юных корреспондентов, собралось на первое занятие человек семь. На первом занятии спросили, какие журналистские жанры мы знаем. С трудом вспомнились интервью и репортаж. На втором занятии познакомились с редакцией и типографией. Долго запоминали слово «метранпанж», тогда же получили первое редакционное задание - написать материал о начале учебного года. Помню, что очень старалась написать красиво, три или четыре раза переписывала. Наконец отнесла в редакцию и узнала, что мой материал не пойдет в номер, так как я поздно его принесла, а потому он уже не актуален. Так я узнала, что в журналистике слово «сейчас» означает не настоящее переживаемое время, а вчера или даже позавчера. Еще мой опус раскритиковали, так как было невозможно определить жанр, то ли репортаж, то ли зарисовка. И каково же было мое удивление, когда в ближайшем номере увидела опубликованной свою заметку. А потом на мое имя пришел почтовый перевод на маленькую сумму. Из-за моего малолетства перевод получала моя мама. Помню, она даже расплакалась, получая мой первый заработок. Деньги были невелики, но они были только мои, и я была вольна ими распорядиться по своему усмотрению. Поскольку никаких желаний, опять же по малолетству, у меня не было, то деньги перекочевали в мамин, то есть семейный кошелек.

В коллективе редакции не нашлось фаната, готового в личное время бесплатно возиться с детьми, обучая их журналистскому ремеслу, и юнкоровский кружок к концу учебного года распался. Но я еще несколько раз приносила материалы из школьной жизни в редакцию. Как знать, может, найдись тогда в «Рабочем Кронштадте» сотрудник с педагогическим талантом, иначе сложилась бы моя профессиональная деятельность.

Ольга ЕВСЮКОВА

Кронштадтский вестник № 27 (24411)

Самое читаемое