Крах банка, потрясший всю Россию

06 июля 2008 г.

В ходе дискуссии по поводу событий марта 1921 г. в Кронштадте, камнем преткновения стал вопрос: были ли моряки обмануты главарями мятежа или стихийно возникшее восстание само выдвинуло руководителей?
Однако, финансовые пирамиды начала 90-х годов раз и навсегда выяснили, что массовый обман вполне реален. Причем следует сказать, что жертв обмана могло быть намного меньше, если бы о способностях аферистов людей предупреждали заранее. Например, в Кронштадте, дом №41 по пр. Ленина некогда размещался банк, своей аферой заставивший говорить о Кронштадте всю страну.

Царская Россия имела достаточно развитую банковскую систему. Причем кредитные учреждения были не только государственными и акционерными, но и частными (банкирские дома и конторы), и общественными (взаимные, сословные, городские и пр.).

Государственные и акционерные банки, обслуживая наиболее крупных клиентов, определяли кредитную политику в стране. Общественные учреждения, не отказывая по возможности солидным клиентам, обслуживали более мелких предпринимателей, но их было значительно больше. Поэтому численность обществ взаимного кредита опережала численность акционерных коммерческих банков, но значительно отставала от числа городских общественных банков.
Городские общественные банки среди прочих кредитных учреждений выполняли самые благородные функции. Две трети своей прибыли городские банки отчисляли на нужды города и благотворительность, а также обслуживали вечные вклады, основная часть которых предназначалась исключительно на благотворительные цели. Именно на деньги городских общественных банков работали городские больницы, школы, дома престарелых и даже институты.
Обычно городские банки несколько опережали акционерные коммерческие банки по времени открытия. В Кронштадте такого явления не произошло. Несмотря на все старания, городской общественный банк, так и не открылся. Зато открылся акционерный.

Главная причина заключалась в нехватке денег в городской казне. Военный губернатор в силу своих служебных обязанностей больше занимался делами крепости, а не города. В Кронштадте основные суммы проходили по сметам морского ведомства, а потому крепость жила сама по себе, а гражданское население, среди которого было не мало предпринимателей, лишь подстраивалось под действующие в крепости порядки. Тем не менее, с развитием всемирной торговли, суда становились все крупнее и уже не могли проходить непосредственно в Петербург. В этом случае Кронштадтский порт стал крупнейшей перевалочной базой и обрабатывал грузов больше, чем любой другой порт России.
Вполне естественно, в городе появились крупные торговцы, а им нужны были крупные кредиты. Таким образом, учреждение коммерческого банка было вполне оправдано, но посредническая торговля приносила прибыль купцам, таможне, и даже рабочим в порту, но не городской казне.

Более того, торговая конъюнктура порой зависит от событий происходящих за тысячи километров от предпринимателя. В связи с открытием в 1869г. Суэцкого канала грузопоток резко поменялся. Например, по суше чай везли 14 месяцев, а морем, даже через мыс Доброй Надежды, 6-7 месяцев. Провоз же через Суэцкий канал занимал только 2,5 месяца. Однако, черноморские порты находились от Индии на 832 мили ближе, чем Марсель, в полтора раза ближе, чем Лондон и Ливерпуль и на 60% ближе, чем Бремен.

Значительно проиграл от строительства Суэцкого канала и Кронштадт, ибо азиатские товары стало выгоднее вести через Одессу. Так как путь от неё до Индии был вдвое короче.
Наконец, как только фарватер углубили, необходимость посреднических услуг снизилась (только после реконструкции Петербургского порта в 1912-1913гг. она вовсе отпала). Следует заметить, что зимой торговля замирала. Купцы искали другое применение капиталам. Нашел себе «занятие» и коммерческий банк. В те времена вместо сберкнижек банки выдавали клиентам вкладные билеты. Чтобы не терять причитавшиеся проценты клиенты обычно не снимали деньги, а закладывали эти билеты, с последующим выкупом. В Кронштадтском коммерческом банке эта операция приняла колоссальные размеры, превратившись в аферу всероссийского масштаба.

Суть аферы была проста: клиент брал вкладной билет и тут же, не внося денег, оформлял ссуду на ту же сумму. Затем закладывал этот билет в другом кредитном учреждении и получал наличные деньги. Таким образом, делец, не имея ни гроша в кармане, мог браться за подряды и т.д. и представлять миллионные залоги. Для этого ему стоило иметь друзей в банке, которые выдали бы ему вкладной билет, приняв взамен того вексель.

Уже в 1875г. такие билеты в Петербурге учитывали по максимальной ставке. Как сообщал «Кронштадтский вестник»: «Приходится предполагать, что Петербург пресытился подобными учетами» и билеты «пошли искать счастья в провинции». В конечном итоге многие поняли, что «в некоторых банках под статьей бессрочных и срочных вкладов скрываются билеты, по которым наличных денег никогда не вносилось, а вместо наличных представлялись векселя лиц, получивших билеты...».

С некоторым опозданием, но все это было замечено правительством России. Министерством финансов был ограничен прием вкладных билетов ряда банков, в т.ч. и Кронштадтского коммерческого банка. Это стало поводом для того, чтобы банк потерял авторитет у клиентов. Поднялась паника. Как писал Кронштадтский вестник в феврале 1879г.: «Крушение Кронштадтского коммерческого банка, не произвело на биржу ни какого особого впечатления, так как крушения этого ждали».

В то же время правление банка пыталось успокоить вкладчиков и продолжало заверять: «Операции с вкладными билетами производились на столько осмотрительно, что кроме значительной очевидной прибыли они никакого риска не представляли». И действительно, первоначально банк лишь получал разницу между процентами по вкладам и ссудам. В то же время, в декабре и январе 1879г. банк реализовал весь свой актив, остались только ничего не стоившие бумаги, а 6 февраля Кронштадтский коммерческий банк прекратил платежи.

Правление банка обратилось в министерство финансов за помощью, в надежде на то, что со временем страсти улягутся. Но министр финансов заявил, «что дутых дел он поддерживать не будет».
Ликвидация дел банка происходила с большими потерями средств вкладчиками. Моральная поддержка помогла бы избежать экстренного изъятия вкладов. Например, в Моршанском городском общественном банке в 1884 году произошло резкое сокращение деятельности. Вклады стали востребовать быстрее, чем вносить. Городские власти добились кредита от Государственного банка в 75 тыс. рублей, но использовать его не пришлось. Сам факт поддержки учреждения со стороны государства позволил замедлить изъятие вкладов и справиться с кризисом своими силами.
Однако, финансовой поддержкой пользовались в основном крупные банки. В начале октября 1875г. коммерческий ссудный банк в Москве прекратил платежи, а через несколько дней, постановлением Московского коммерческого суда он был объявлен несостоятельным. Это был первый банковский крах в России.

Московский биржевой комитет уведомил министерство финансов, что если ликвидация будет проходить как обычного торгового предприятия, то необходимо удержать на длительное время текущие счета и вклады и попросил назначить правительственную комиссию. Так как крах был первым, правительство пошло на уступки. Только благодаря своевременной помощи в целом ряде подобных случаев были спасены крупные предприятия. «В широкой практике субсидий во время кризиса самодержавие опередило главные империалистические страны на 30 лет».
Для Кронштадтского коммерческого банка, порядок ликвидации, определенного указом от 30 октября 1875г., не применялся, так как «не было заявлено ходатайств со стороны заинтересованных лиц и учреждений».

Вкладчики были поставлены в жесткие условия. Каждый из них (а основная часть их проживала в Кронштадте) должен был прибыть в суд, проходивший в Петербурге. В результате неорганизованности, вкладчики получили лишь по пять копеек за вложенный рубль и то только через пять лет. Такое явление было в стране далеко не единичным.
В то же время виновники Кронштадтского краха предстали перед судом. Суд же, по вердикту присяжных, семерых из девяти подсудимых от суда освободил, в т.ч. князя Оболенского и почетного гражданина Суздальцева. Причем, когда на суде спросили князя Оболенского: «Зачем он занимался фабрикацией фиктивных билетов», он заявил: «Я как дворянин и патриот не мог остаться равнодушным тому, чтобы русского солдата кормили гадкими сухарями». Вот он и занялся поставкой сухарей сам, но на чужие деньги. О том, что эти поставки приносили во время войны огромные прибыли, Оболенский естественно умолчал.

Последствия краха были тяжелыми. Акционерный капитал в полмиллиона рублей был полностью потерян. Практически были утеряны все текущие счета и вклады. К концу судебного процесса долг банка превзошел его акционерный капитал в 6 раз! Правда, долги на 2/3 долгов были признаны сомнительными, но наличных денег банк почти не имел. В результате, больше всего пострадали вкладчики, так как заемщики во время паники за бесценок скупали вкладные билеты и ими расплачивались. Если же им в проведении такой операции отказывали, то они подавали в суд и дело выигрывали. Только князь Оболенский «уплатил» таким образом, 110 тыс. руб. Причем, значительная часть вкладных билетов, (если не все) достались ему бесплатно.

Разумеется, в крахе банка были виновны конкретные лица, но это стало возможным оттого, что при акционерной форме владения собственностью, капитал становится обезличенным. Контроль над деятельностью банковских воротил по сравнению с обществами взаимного кредита в акционерных коммерческих банках ослаблен. В то же время, при соответствующей постановке дела, при акционерной форме владения имеется возможность быстрого увеличения капитала путем нового выпуска акций, что может обеспечить резкий подъем операций банка. Быть может, если бы в Кронштадте городской общественный банк был все-таки открыт, он бы составил конкуренцию коммерческому и часть вкладов жители города хранили бы там. Только, конкурент коммерческому банку, очевидно, был не нужен. Ведь его учредителями были как кронштадтские, так и петербургские купцы, а также военные моряки (в том числе 3 контр-адмирала). В числе учредителей числился и городской голова Коргуев П.А. (записан как подполковник), который формально возглавлял и учреждение общественного банка.

Как ни парадоксально, основной трагедией городских общественных банков, являлось не то, что две трети своей прибыли городские банки отчисляли на нужды города и благотворительность (то есть фактически платили налог в 66,6%), а то, что они были напрямую связаны с администрацией городов. Поэтому очень часто ссуды выдавались не в интересах банка и даже не для развития городского хозяйства, а частным лицам по протекции администрации, без тщательного учета платежеспособности клиентов.

Правительство попыталось оградить городские банки, от подобной опеки, но как говорят: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Нормальное Положение о городских общественных банках 1883г. поставило их в такие условия, что «городские общественные банки как бы обречены законом на инертность, на невозможность развивать свои операции».

В результате там, где общественные городские банки действовали параллельно с коммерческими банками, они не выдерживали конкуренции с ними. Четверть городских общественных банков была закрыта во время кризиса 80-х годов XIX в. А жаль»! Общественные кредитные учреждения аккумулировали средства на региональном уровне, способствовали их перераспределению в интересах конкретного объекта. Кроме экономического влияния такое учреждение было грозным орудием в борьбе с «ростовщиками». При правильной организации работы банки становились прежде и являются сейчас мощным рычагом воздействия на экономическую и социальную политику в регионах.

Крах акционерного коммерческого банка, жестоко ударил по деловой активности в городе, однако, он привел жителей Кронштадта к мысли, которую уже в 1852 году осуществили в соседнем Петербурге, где было образовано небольшое солидное предприятие, основанное на взаимных началах.

Такое же предприятие в1872 году было создано в Кронштадте - Ссудносберегательное товарищество, преобразованное в дальнейшем в Общество взаимного кредита.

Вот такая финансовая история Кронштадта!

 

Самое читаемое