Стрельба закончилась, война продолжается

14 октября 2008 г.

Скорее набирая, чем сбрасывая обороты, продолжается война информационная. Сопутствующая любой военной кампании, сегодня она как никогда стала самостоятельной формой противостояния. Причем - не в формате Тбилиси-Цхинвал, и даже не - Москва-Тбилиси. Югоосетинский конфликт со времени ввода сюда частей 58-ой армии перерос в едва ли не самый острый кризис в отношениях Запада с новой Россией.

Обратимся к наблюдениям, раскрывающим не только информационные планы сторон. Из московских политических кабинетов будущее поле боя уже с начала августа выглядело так: с одной стороны, многочисленные факты подводили к явственному выводу: грузины готовят удар. Чего стоило спешное развертывание в Гори по существу полевого морга? Да и постоянные маневры грузинских войск все более принимали характер боевого слаживания перед началом операции. Тем более что на боевые машины шла загрузка полного боекомплекта. С другой стороны, здравый смысл не позволял вообразить, что Тбилиси решится на блицкриг: неужели в Грузии не поняли намека в виде наших военных учений, накануне проведенных в Северной Осетии - да еще с участием псковских десантников? О каком блицкриге могла идти речь, если грузины, даже не в бинокль, а с высоток вокруг Цхинвала воочию наблюдали за мобилизацией югоосетинских формирований, пусть и хуже подготовленных, чем тбилисские спецназовцы? Неужели Саакашвили не понял, что возобновление вооруженного конфликта не оставляет даже гипотетических шансов на реинтеграцию мятежных автономий? И сам он войдет в историю как лузер с перспективой не только политического уничтожения?

Здесь - ответ на вопрос: почему мы не нанесли упреждающий удар? - Потому и не нанесли, что, надеясь на возобладание здравого смысла, не хотели подставлять себя как инициатора войны. Грузины же, судя по всему, стали жертвой собственной пропаганды: уж больно выразительно ими представлялась нищета «красной армии», в которой, по словам Саакашвили, даже «шинели не поменяли со времен первой мировой войны». Ну, а расчеты на отсутствие в Москве первых лиц российской политики, как и на начало пекинской Олимпиады, отдают даже не «византийским» самообманом, но военно-политическим идиотизмом: для того, чтобы привести в движение российские войска, не надо посылать гонцов ни в Сочи, ни в Пекин.

Дал ли Запад отмашку на начало грузинской операции? На 70 % - нет: в Вашингтоне и Брюсселе будущее просчитывают все же лучше, чем в Тбилиси. Тем более, что обещанное Саакашвили вступление в НАТО могло произойти и при довоенном статусе Цхинвала и Сухума. Поэтому пусть и формальное нахождение Южной Осетии и Абхазии в составе Грузии (чего, кстати, до начала операции не оспаривала Москва) для Запада все же лучше, чем югоосетинская преамбула к дальнейшему распаду потенциального натовского плацдарма. А через него, между прочим, проходит обходящая Россию нефтемагистраль в Западную Европу. Уже поэтому какая-никакая стабильность Грузии Западу важнее ее «конституционно-восстановительной» турбулентности. 30% остается на еще более «византийский» расчет Запада, пожертвовавшего Грузией ради втягивания России в геополитическую конфронтацию.

Как, все же, строилась информационная работа всех вовлеченных в конфликт сторон и насколько она оказалась эффективной? Плакатные патриотические лозунги срабатывали на тбилисских митингах, но не среди 13-тысячной грузинской группировки. Их спецназовцы действительно действовали как киллеры. Но прочие танкисты-мотострелки уже к третьему дню войны отступлению на штатной технике предпочли бегство на попутных жигулях и автобусах. Цинизма предостаточно на любой войне. Поэтому приведем и более шокирующий пример: захваченные осетинами грузинские танкисты вели огонь по своим, пусть и находясь под дулами ополченцев. Когда же Саакашвили признает число потерь своего воинства (от 2 до 3 тысяч) в грузинских семьях оценят и человеческую цену его авантюры.

Наша пропаганда сделала упор на демонстрацию злодеяний, содеянных грузинами при захвате Цхинвала. Внутри страны это действовало убедительно. За ее пределами имело ограниченный эффект. Кроме того, изначально названная цифра гражданских потерь (2 тысячи) требует непременного списочного подтверждения. В противном случае по нашей популярной аргументации будет нанесен удар со стороны пропагандистски куда более опытного Запада. Тем более что подготовка к нему ведется с нарастающей активностью. И вот почему.

Ко времени завершения боевых действий западная информационная машина сработала приблизительно так, как тбилисская военно-политическая. Судя по мониторам, например, в римском пресс-клубе, на первых порах все шло гладко. 8 августа - день первый: федеральные силы мало кому знакомой «Джорджии» приступили к наведению порядка еще в менее известной Южной Осетии. Поскольку по английски слово «осетин» может быть произнесено как «ошетиан» или еще проще - «ошит», итальянский журналист переспросил, не о «шиитах» ли - более привычных на слух - идет речь? Второй день знаменовала «взрывающая новость» - русские танки идут на Тбилиси. Есть ли тут связь со вчерашними «ошетами»-«шиитами», западные телеканалы сообщили как-то неотчетливо... Начиная с третьего дня, главными пропагандистскими клише CNN-BBC-Fox и иже с ними стали «демократическая нация против проимперских отщепенцев» и «Кавказ - в руинах».

На четвертый день большинство сколько-нибудь серьезных западных журналистов, порой игнорируя телеэкраны, обратились к российским сайтам. В общении западников с российскими журналистами стала сквозить некоторая профессиональная «виноватость», впрочем, оправдываемая привычной сентенцией: «США - сильны и богаты, поэтому они не могут лгать». В итоге нельзя сказать, что европейцы приняли нашу версию событий. Скорее они (и это едва ли не впервые) оттолкнули американскую - напоминающую оголивуженный поединок шерифа с бандитом. И самое главное - не содержательную, ибо западный зритель-читатель предпочитает судить по фактам, а не по всеэкранному треску «отбойного молотка» (цит.!). Впрочем, главное, скорее всего, впереди...

Борис Подопригора.

 

Самое читаемое