Новости Кронштадта
28.03 Парки и скверы Кронштадта закрывают на просушку
23.03 Жители несут цветы к стихийному мемориалу у Владимирского собора
23.03 Отменены все районные массовые, культурные и спортивные мероприятия
22.03 В Кронштадте проходят рейды по выявлению брошенных автомобилей
19.03 Временно полностью закрывается движение по внешнему кольцу на 120-м километре КАД
15.03 Как найти свой избирательный участок в Кронштадте
11.03 Организация проведения весенних осмотров эксплуатируемых объектов ЖКС № 4
Афиша-Анонсы
16 и 17 марта Фестиваль "День Римского-Корсакова"
С 27 февраля выставка «Россия — страна морей и океанов»
23 февраля праздничное мероприятие, посвящённое Дню защитника Отечества!
22 февраля праздничный концерт «Защитникам – Слава!»
15 февраля вечер-концерт «Шрамы на сердце…»
12 февраля лекция «Конфликты и их решения»
11 февраля Концерт «А снег идёт...» в исполнении вокального ансамбля «Canto Leggero»
Странные времена
10 сентября 2009 г.
ГУЛАГ. Слово страшное. Ибо оно делило всех советских людей на невиновных, несправедливо обвиняемых «тройками» и теми, кто нес службу по их охране. Тех и других разделяли заборы из колючей проволоки. А еще охранникам с обученными овчарками (для исключения случаев побегов из и так прочно огороженной, зоны). Именно в таких зонах проводили свою молодость талантливые русские ученые, писатели, политические деятели, артисты, такие, как Евгения Гинзбург, Александр Солженицын, Николай Вавилов, Лидия Русланова. Да разве всех перечислишь... Но сидели в тюрьмах в те тяжелые предвоенные и военные времена и те, кто сегодня гордо именуют себя членами подпольных антисоветских организаций, те, кто и в нынешние времена горят желанием сделать из предателя генерала Власова героя и уже устраивают из его якобы, бывшего дома в Нижегородской области некий мемориал. Как вызов общественности. Удивляет в этом плане бездействие властей... Но это другая история.
Речь в нашей публикации пойдет о невинно осужденных по статье 58 УК РФ за измену Родине и о тех, кому по долгу службы пришлось работать с этими заключенными. Одна из таких женщин на протяжении нескольких лет общавшаяся с «гулаговцами» на зоне, проживает у нас в Кронштадте. Фигура не однозначная, но чрезвычайно интересная. Интересная, прежде всего, тем, что в свои 20 с небольшим лет, попав в лагерь, где содержались политзаключенные, в качестве экономиста, пройдя все соответствующие инструктажи особистов, не смогла относиться к осужденным однозначно отрицательно. Видела, чувствовала, кто есть кто...
С хорошей рекомендацией
Бывшей пионерке, комсомолке, выпускнице железнодорожного техникума, Надежде Николаевне Павловской поручили дело весьма ответственное. Согласитесь, работа с политзаключенными на лесоповале требовала качеств особенных: недоверчивость, крайняя бдительность, осторожность во всем и со всеми. Почему Надежде Николаевне, из немногих выбранных представителями МВД, поручили столь важное дело служить в среде отверженных обществом? Откуда такое доверие девушке, ничем не зарекомендовавшей себя в деле, прямо скажем, наушничества, доносительства на кого либо. Да и дядя к этому времени уже отбывал наказание в сталинских лагерях. В чем же дело? Может быть, в том, все-таки, что ее украинская семья в оккупации не была (была отправлена в начале воины в Сибирь)? А, скорей всего, с кадрами в лагерях не ладилось - не хватало.
В конце концов, попала Павловская в финансовую группу в один из лагерей в районе города Молотова (нынешняя Пермь). Заключенные этой зоны занимались исключительно лесоповалом, а Надежде Николаевне в числе других финансистов приходилось заниматься там экономическими вопросами. Кстати, работала рука об руку с уже отсидевшими свой срок осужденными, но оставшимся пораженными в правах.
«Лес рубят - щепки летят»
Труд на лесоповале был не для слабых и силой, и духом. Одинаково вкалывали все: и бывшие рядовые Советской армии, и офицеры самого высокого ранга. По утверждению Павловской, большинство, с кем ей приходилось общаться, были людьми исключительно порядочными, и «отсиживали» ни за что: кто-по чьему-то навету, кто по роковому стечению обстоятельств, за плен. Один из Героев Советского Союза еще один подвиг совершил, - захватил вражеский самолет - так Герою вместо второй звезды срок «припаяли». А один из летчиков, вернувшись с успешной бомбежки одного из немецких объектов, имел несчастье быть приглашенным в ресторан на банкет. Далее последовал арест. «Тройки» знали свое дело хорошо и «шили» дела хорошо, хоть зачастую и наспех. Но эффективно. И далеко не каждый невинно осужденный мог с этим спокойно жить. Далеко не каждый мог смириться с расхожей пословицей: «Лес рубят - щепки летят».
Побеги
Надежда Николаевна вспомнила два из них. Особенно запомнился летчик, подполковник по фамилии Борода. Ну, ни как не мог смириться с тем, что арестовали ни за что. Задание со своей командой выполнил, объект фашистский разбомбили, а пленку, на которой бомбежку зафиксировали, нечаянно засветили. Всех пятерых летчиков арестовали и - по 25 лет дали. А рядом с лесоповалом речушка протекала, на другом ее берегу - аэродром с двумя «кукурузниками». Средь бела дня, пока охрана зевала, сбежал Борода, перебрался через реку, сел в «кукурузник» и - в Молотов. Поймали, конечно, Бороду. За поиски правды срок прибавили.
Еще трое сбежали, табаку мешочек припасли загодя, чтобы собаки след не унюхали. Задержали беглецов в Соликамске. Там, на Северном Урале, убежать из зоны было нелегко: кругом лагеря.
Человеческая трагедия
Да, это были странные времена. С одной стороны - война, смерть, с другой - страшный грех несправедливого наказания, которыми были подвергнуты многие преданные Родине люди. Они рвались на фронт, рвались защищать Отчизну от нашествия бусурманов, но Система держала их в застенках. Те, кто охранял их, работал с ними, понимал, что они невиновны? Наверное, не все, но большинство, уверена, понимали. И помогали им не только выжить, но и жить. Были же и другие, обуреваемые желанием выслуживаться перед начальством и пополнявшие ряды так называемых «стукачей».
Надежду Николаевну любили заключенные. За доброту, за человечность, за стремление помочь. Да, хотя бы выслушать и понять! Но она делала не только это. Она, выезжая по делам в Молотов, тайком вывозила от заключенных весточки родным. Опускала их в городе в почтовый ящик, и письма доходили до адресата. А, будучи в Ленинграде, - привезла письмо писателю Розову от его друга Филиппова. Виктор Розов тогда проживал на улице Рубинштейна. В начале отнесся к письму с опаской (все же всего боялись!), но, узнав уникальный почерк Филиппова, пригласил Павловскую с мужем в квартиру, напоил чаем и долго затем гуляли по Ленинграду, разговаривали.
Однажды привезла письмо жене от одного из осужденных, та в обморок упала. У нее уже и муж другой, и ребенок от него. Что удивительного? Многие не надеялись на возвращение из небытия своих осужденных родных. По словам Павловской, писем пятьдесят переправила она родственникам и близким заключенных. «А если бы Вас разоблачили, ведь заключенные отбывали свой срок без права переписки?» - спросила я Надежду Николаевну. «Арестовали бы и меня», - ответила она просто. Просто. Но зато поведала она мне и о тех, при которых говорить-то ничего «крамольного» было нельзя. Например, одна дама из «вольных» два мешка писем сожгла, а люди просто писали Сталину просьбы разобраться в их деле. Надеялись... Так, например, надеялся на это киевский архитектор Григорий Иванович Гинзбург... Он потом ослеп, и Надежда Николаевна приходила к нему Пушкина читать.
Неизвестно, как живут эти люди, жегшие чужие письма с мольбами о помощи, с повествованиями о нечеловеческих своих страданиях. Наверное, спокойно живут. Впрочем, не нам, смертным, их судить.
Когда же Надежда Николаевна Павловская уезжала оттуда, с Северного Урала, те, с кем она общалась в лагере, сказали: «Вам, Надюша, надо памятник поставить до самого неба». A автору публикации сказала лишь одно: «Ни о чем не жалею, потому что не верила, что все виновны...».
Лидия Куликова.
Газета Котлин №07 2009г