Новости Кронштадта
28.03 Парки и скверы Кронштадта закрывают на просушку
23.03 Жители несут цветы к стихийному мемориалу у Владимирского собора
23.03 Отменены все районные массовые, культурные и спортивные мероприятия
22.03 В Кронштадте проходят рейды по выявлению брошенных автомобилей
19.03 Временно полностью закрывается движение по внешнему кольцу на 120-м километре КАД
15.03 Как найти свой избирательный участок в Кронштадте
11.03 Организация проведения весенних осмотров эксплуатируемых объектов ЖКС № 4
Афиша-Анонсы
16 и 17 марта Фестиваль "День Римского-Корсакова"
С 27 февраля выставка «Россия — страна морей и океанов»
23 февраля праздничное мероприятие, посвящённое Дню защитника Отечества!
22 февраля праздничный концерт «Защитникам – Слава!»
15 февраля вечер-концерт «Шрамы на сердце…»
12 февраля лекция «Конфликты и их решения»
11 февраля Концерт «А снег идёт...» в исполнении вокального ансамбля «Canto Leggero»
Навязчивый мираж
20 октября 2009 г.
Так уж случилось, что по инициативе М.Н. Тухачевского, который был начальником Военной академии РККА, историю военного искусства в нашей стране начали изучать как бы с чистого листа, отдавая предпочтение изучению опыта Гражданской войны и тем самым, затушевывая историю всех предшествующих войн. Даже бесценный опыт первой мировой войны фактически игнорировался. В результате, несмотря на то, что впоследствии по ее истории были написаны капитальные труды, история Гражданской войны, как бы затмила все происходящие ранее события, и заставляла смотреть на них через призму происходящих позднее событий.
В итоге, в изучении первой мировой войны в советской историографии не были рассмотрены некоторые важные детали, мимо которых не прошли мимо исследователи Российского зарубежья.
Например, генерал-лейтенант царской армии Н.Н. Головин поднял принципиально важный вопрос о «военном напряжении» государства. Не малую часть своего капитального труда «Россия в первой мировой войне», он посвятил, так называемому человеческому фактору.
Перед, войной казалось, что Россия в четыре раза превосходившая Францию по количеству населения, обладает просто неисчерпаемыми источниками пополнения своей армии людскими ресурсами. На деле оказалось, что подготовленные в мирное время резервы, были исчерпаны уже в первые месяцы войны.
Основной причиной такого недоразумения, является то, что в России наряду с высокой рождаемостью продолжала оставаться высокая смертность, в том числе и детская. В производственном процессе участвовало лишь около четверти населения страны, а в Германии почти 40 %. При этом, по переписи 1897г. дети моложе 10 лет составляли 27,3 %, в то время как во Франции только 17,5 %.
Но это еще не все. Закон о всеобщей воинской службе 1874г. вобрал в себя очень много положений предшествующих законов. За основу был взят Рекрутский устав 1831г. Как бы не критиковали впоследствии времена Николая 1 и его самого, подписанный им устав, был не только экономически обоснован, но и имел элементы социальной защиты населения. В частности, предусматривались значительные льготы по семейному положению, по которым, в мирное время почти половина юношей освобождалось от призыва в армию, а единственные сыновья и единственные работники в семье (а их почти четверть от общего числа) освобождалось от службы в военное время в действующих войсках. В результате были случаи когда 42-летние запасники призывались в первую же неделю войны, а их единственные сыновья освобождалось от призыва по семейному положению.
Кроме того, 17 % лиц призывного возраста освобождалось от действительной службы по физической негодности.
По переписи 1897г. лица, имеющие среднее или высшее образование, составляли всего 1,1 % населения. Их несомненно нужно было беречь, а потому учащиеся получали отсрочки, а имеющие образование право на сокращенный срок службы, срока пребывания в запасе, а некоторым категориям (врачам, ветеринарам, фармацевтам, преподавателям и т.п.) полное освобождение от службы в мирное время. Такое положение шло в разрез стремлений государства иметь на случай войны достаточное количество офицеров запаса. Вопрос подготовки запасного офицерства в России был поставлен хуже, чем где бы то ни было.
Закон 1912г. внес некоторые модификации в льготы по образованию, но они не могли к началу войны внести коренные изменения. Наши законоположения, никак не могли отрешиться от устарелой точки зрения ведения войны профессиональной армией. Приходится только удивляться, что в настоящее время наблюдается рецидив суждения имевшего распространение в XIX веке, и начисто опровергнутого войнами ХХ века.
Пришлось в срочном порядке корректировать законодательство. Проще всего, оказалось, провести досрочный призыв (и не один), затем снизить параметры физической пригодности и, наконец, пойти на беспрецедентный шаг, призвать в армию единственных сыновей. Для русской деревни это был, пожалуй, самый болезненный шаг. В то же время, представители образованных классов без особых усилий могли найти себе «применение» в тылу.
В то же время, скорее всего из-за недостатка средств в русской армии было в несколько раз меньше сверхсрочных унтер-офицеров, чем в армии Франции, а тем более в армии Германии. Недостаток средств отразился и на состоянии нашей артиллерии. Правительство не нашло денег даже на переформирование 8-орудийных батарей в 6-орудийные. Перед войной Военное ведомство имело только один орудийный завод. Как писал генерал Маниковский: «Только в силу какого-то недоразумения это техническое заведение артиллерийского ведомства получило громкое и совершенно недопустимое название орудийного завода». Находилось оно в Петербурге на Литейном проспекте, а потому даже в силу своего расположения в аристократическом районе, просто не могло быть крупным. Оно не могло иметь даже скромной кузницы, так как работа механического молота своим шумом не только бы беспокоило проживающих рядом господ, но и создавало бы вибрации повреждающие соседние здания.
Орудия выпускал и Обуховский сталелитейный завод. Но он принадлежал Морскому ведомству, а потому заказам Военного ведомства придавал второстепенное значение. По непонятной причине, Пермский пушечный завод принадлежал Горному ведомству. «Расширение его шло по мелочам, на маленькие средства, постепенно, путем прибавлений, добавлений, основанных главным образом на возможно большей экономии».
В результате наша пехотная дивизия имела лишь 6 легких 3-х дюймовых батарей, а корпус еще две батареи 4,8 – дм. мортир, в то время как германская дивизия имела 9 батарей 3-дюймовых пушек, 3 батареи 4-дм. гаубиц и ее поддерживало две батареи 6-дм гаубиц из корпуса. Таким образом, мы вдвое уступали не только по количеству стволов, но и по их калибру. Это отставание оказалось заметно, сразу же после начала боевых действий.
А осенью стало заметно еще одно непредвиденное обстоятельство – нехватка винтовок. Их запасов оказалось недостаточно даже на период мобилизационного развертывания, не говоря уже о последующих призывах. Очевидно, не была предусмотрена и убыль винтовок в результате боевых действий. В результате, были случаи, когда прибывшее пополнение вынуждено оставаться в войсковых частях при обозах из-за отсутствия винтовок. В 1915г. это явление приобрело характер катастрофы. В августе на Юго-Западном фронте даже появился приказ о вооружении рот прикрывавших артиллерию топорами на длинных ручках. Лишь вмешательство генерала Лечинского, предотвратило появление в армии «алебардистов».
Бюрократические проволочки в Военном ведовстве, не желающего видеть надвигающуюся катастрофу, не позволили своевременно осуществить закупку винтовок за границей. Потерянным временем воспользовались как противники, так и союзники. С января 1915г. заграничные рынки были уже заняты. Таким образом, до самого выхода России из войны, обеспеченность винтовками составила лишь 65% от потребности, а пулеметами только 12%. Мобилизационным планом не была так же предусмотрена организация капитального ремонта винтовок, который не мог быть выполнен средствами войск. Ремонт навязали оружейным заводам как раз в то время, когда они наращивали производство новых винтовок. Это «сильно затормозило их главную работу».
Кроме того, значительная часть квалифицированных рабочих была призвана в армию, что понизило производительность труда. Пришлось отчасти возвращать рабочих с фронта. Но дома они встречали представителей образованных классов, отсиживающихся по различным общественным организациям. Не мало теплых мест заняли они и на самих заводах.
В то же время во время мобилизации русскую армию ожидал приятный сюрприз, которым она толком не смогла распорядиться. Дело в том, что в мирное время было подготовлено большое число унтер-офицеров. Вместо того, чтобы их излишки послать на переучивание, либо использовать в запасных частях, где наблюдался их острый дефицит унтер-офицеров направили в действующую армию наравне с рядовыми, где они в большинстве своем были выбиты на ряду с кадровыми офицерами.
За недостаток оружия и боеприпасов, разгильдяйство чиновников России пришлось расплачиваться кровью, что стало одной из основных причин социального взрыва. Но это тема следующей статьи.
В. Краснояров, кандидат исторических наук.
Газета Котлин №10 2009г