Новости Кронштадта
18.04 На летний режим эксплуатации переведено более 8 единиц инженерной и коммунальной техники
10.04 Военные коммунальщики проводят весенние субботники!
28.03 Парки и скверы Кронштадта закрывают на просушку
23.03 Жители несут цветы к стихийному мемориалу у Владимирского собора
23.03 Отменены все районные массовые, культурные и спортивные мероприятия
22.03 В Кронштадте проходят рейды по выявлению брошенных автомобилей
19.03 Временно полностью закрывается движение по внешнему кольцу на 120-м километре КАД
Афиша-Анонсы
9 апреля открытие выставки студентов «Современные миры»
16 и 17 марта Фестиваль "День Римского-Корсакова"
С 27 февраля выставка «Россия — страна морей и океанов»
23 февраля праздничное мероприятие, посвящённое Дню защитника Отечества!
22 февраля праздничный концерт «Защитникам – Слава!»
Честь превыше кодекса
12 марта 2010 г.
Вообще говоря, о любом начинании судят по результату, а не намерениям. Это относится и к предложению министерства обороны ввести кодекс офицерской чести. Всеармейский форум, который одобрит этические нормы «государева защитника», назначен на ноябрь 2010 года. Правда, предметом обсуждения, судя по первым комментариям, станет и отношение общества к статусу офицеров, а также вопросы, связанные с повышением профессионального уровня командного состава и его социально-правовой защиты. Но это, на наш взгляд, больше соответствует сфере администрирования и регламентации, нежели морально-этической стороне дела.
О возрождении традиций дореволюционной армии. Приводится, в частности, кодекс чести русского офицера Х1Х века. Но в историческом плане не всё просто. Так, ссылки на едва ли не императорский указ о введении этого кодекса, не вполне подтверждаются специалистами. В их распоряжении два схожих обращения Петра Великого, относящиеся, строго говоря, к одному и тому же документу: «Кто к Знамени присягал единожды, тот у оного до смерти стоять должен... И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за Государство, Петру врученное, за Род свой, за Отечество!» и «А о Петре ведайте, что не жизнь ему дорога, жила бы только Россия во славе и благоденствии». Не исключено, что вторая цитата имела статус главного морального напутствия русскому офицеру. Этот текст выбит на стене парадной лестницы Главного штаба на Дворцовой площади.
Что же касается устойчивого свода этических правил - на них, как на закон, ссылается, например, военный теоретик начала ХХ века Антон Керсновский, - то иного источника, кроме «Заметок об общих военных принципах» Эдуарда-Леопольда Свидзинского («Военный сборник», 1857 г.), у историков, скорее всего, нет. Весьма вероятно, что содержательно ёмкий текст Военной Присяги, а также жесткая уставная регламентация всех сторон военного бытия (дань прусской традиции) служили правовой и нравственной основой жизни служивого. Поэтому кодекс чести передавался изначально изустно. Добавим - как, например, в США, также принявших, вопреки их первородству, не британскую, а прусскую модель военного строительства. В наследовании офицерских (иногда говорят - рыцарских) традиций приоритет в русской армии изначально отдавался не букве, а духу этических норм.
Не злоупотребляя страноведческим экскурсом, заметим, что лишь в тех военных и силовых структурах, где текст присяги сводится к односложному «клянусь!» или отсутствует вообще, приняты специальные правовые акты - типа «правил поведения сотрудника ЦРУ». Впрочем, заботы цэрушников нам не интересны, тем более что они мало отличаются от перечня требований к сотрудникам любой солидной кампании: «Работать с полной отдачей в течение всего рабочего времени. Вести поиск и находить эффективные и экономичные способы выполнения служебных обязанностей» и т.п.
Нас беспокоит другое - соотношение между социально-статусной и нравственной мотивированностью профессионального служивого, точнее - иерархия и взаимосвязь различных по природе начал. Нам представляется, что в основе мотивации должна лежать национальная идея. У американцев - это уверенность во всемирно образцовом характере своей идеологической догматики и общественно-политической практики. У англичан - вера в историческую уникальность и общецивилизующее значение разностороннего британского опыта. У немцев - осознание своей нынешней евроинтегрирующей роли. У большинства малых стран - упоение сохраненной или обретенной свободой. А у нас?
Национальная идея не может не отзываться текстом Военной Присяги - почти в духе агитпроповского присловия «Что мы защищаем? Что мы бережем?» Но в дальнейшем клятва на верность Отечеству, по большому счету, представляется достаточным этико-правовым обязательством «служить беспорочно». В остальном этические ценности опираются на материальный фундамент и атмосферу во всем обществе, а не только в военной среде. Конечно же, важно, чтобы сама обстановка в армейских коллективах утверждала не писанные нормы самоотверженности и порядочности. В этом смысле их «зримое» отображение, сообразное времени, можно только приветствовать. Хотя - удивим критиканов - в офицерской среде куда обыденнее, чем в гражданской жизни, руководствуются нравственными принципами. В любом полку без давешних парткомов и нынешних аттестационных комиссий знают, кто «служак(а)», кто «чинохват», кто «шляпа», а кто «ни к чертовой матери» - такой была «окопная» классификация офицерского корпуса русской армии в первую мировую войну. И, поверьте, отношение к выше перечисленным - всегда соответствует их репутации, а не чинам-наградам.
Аскеза, согласимся, более свойственная не сильно разбалованным служивым, пока препятствует размыванию военной среды соблазнами гражданской жизни. Формирование не профессионально-корпоративной этики, а общегражданской культуры контрактности (делай то, под чем подписался, остальное - не смей!, или плати по рыночным ценам!) - вот, что, на наш взгляд, более востребовано временем. Ибо в реформистском пылу мутирован ген гражданской наследственности и без того в России не гипертрофированный. В старших поколениях еще теплится остаточно-послевоенный пиетет к служивому. Часто в понимании житейского слогана: лишь бы не было войны. Увы, прерывается духовно-кровная наследственность не только от прадеда, сгоревшего в тридцатьчетверке. Из пантеона национальной памяти вымывается «культурный слой» взаимной ответственности Общества и Служивого. Поможет ли тут кодекс?
Примирительно резюмируем: кодекс офицерской чести важен как составная часть общественно-государственной заботы о чистоте служивого сословия. Но ее не подменит.
Честь имею!
Борис Подопригора, заслуженный военный специалист РФ.
Газета Котлин №5 2010г