Тунис-Египет: революция против заседевшихся или..?

08 февраля 2011 г.

Не вполне очевидное «или» задаётся «сущностным» фоном событий, в первую очередь, в 82-миллионном Египте - третьей по численности населения мусульманской стране. Наряду с Израилем, он имеет репутацию «полпреда» США на «Большом Ближнем и Среднем Востоке» (ББСВ) - геополитической суперформации, создаваемой Вашингтоном в качестве коллективного стратегического партнёра Нового Света ради дополнения, а то и «замены» Старого. Египет уже поэтому претендует на региональное лидерство, значит, особую роль в исламском мире. Кто, в конечном счёте, выиграет от смены власти в Каире и политически окрестных ему столицах? Динамизм происходящего не позволяет остановить внимание на текущей хронике. Зато размышления на заданную тему, думается, не будут лишними.

Начавшиеся в Тунисе выступления среднего класса перекинулись на Египет и вызвали, по меньшей мере, брожения в Иордании, Йемене и Сирии. За ними могут последовать и другие страны внутренне турбулентного арабского мира - Ливия, Алжир и «всепогодно» «боеготовый» Ливан. Рост активности среднего класса, по крайней мере, в Тунисе и Египте в немалой степени опосредован развитием туристической индустрии. Это в свою очередь связано с открытием границ стран постсоветского пространства и Восточной Европы. Социальные подвижки внутри национальных сообществ безусловно усилили давление на правящую бюрократию, в прежние времена недосягаемо отдалённую от низов. Присовокупим сюда и арабскую солидарность, проявляющуюся, как говорится, «редко, да метко» - часто по принципу «чем мы хуже, чем соседи?» Схожей в странах региона является и управленческая система, основанная на диктатуре десятилетиями не сменяемых лидеров: тунисец Зин аль-Абидин бен Али пришёл к власти в 1987 году, египтянин Хосни Мубарак - в 1981-м, йеменец Али Абдалла Салех - в 1978-м, ливиец Муамар Каддафи - в 1969-м.

Принятый на арабском Востоке принцип наследования власти свидетельствует не только о её прогнозируемости, но и стагнации, по меньшей мере, отставании от требований обновляемого общества. А глобальная тенденция состоит в том, что политик заступает на высший в стране пост, будучи проводником динамичной, поэтому среднесрочной программы максимум на 10 лет. Эту закономерность от противного подтверждает ситуация в Иордании. Там за последние 10 лет при незыблемости королевской власти сменились 7 премьеров - практически все с репутацией неважных менеджеров и мало популярные среди масс. Не лучше обстоят дела в Алжире, с начала 90-х годов прошлого века балансирующим на грани исламистского взрыва. А Ливан, не говоря о Палестине, - это конгломерат общин, формально управляемых единым центром.

Развитие событий подводит арабский мир к сквозному вопросу: сохранит ли он устои светской власти, и кто её будет представлять? Или повинуясь настроениям «мусульманской улицы», пойдёт за исламскими авторитетами, в том числе, радикалами? Эта «улица» пока в прямом смысле слова служит местом сбора выступающих за смену «имён», а не «знамён». Но в странах, где ислам является силой, мобилизующей на переустройство мира, рано или поздно возникнет главная дилемма их общественного бытия: либо «мусульманская улица» вооружит кличем «Аллах Акбар!» всех, кто недоволен режимом. Либо власти найдут-таки компромисс с «повзрослевшим» средним классом - ради самосохранения перед лицом исламской революции.

В пользу первого сценария - общая первопричина народного гнева - всепронизывающая коррупция, клановость с оттенками любых социально-экономических формаций и неизменно силовое реагирование на протест. То есть, то, что расценивается надругательством над исламом - изначальной покорностью Всевышнему и неоспоримым перед ним равенством. Притом что одним власть не даёт зарабатывать столько, сколько они рассчитывают, другим - сводить концы с концами. При 25-30 процентной региональной безработице и среднедушевом суточном доходе в 3-4 доллара.

Второй, столь же вероятный, сценарий побуждает власть, профицирующую на ныне митингующем бизнес-классе, перевести стрелки на «забывших Аллаха» мздоимцев-«беспредельщиков», местных люмпенов, «безответственных» студентов, этнические меньшинства, не в последнюю очередь, исламистов. Короче, всех, кто «мешает гражданскому диалогу в стране либерального ислама». Да и отношение властей того же Египта к исламской «отдушине» - традиционно «деликатное». Так, «братья-мусульмане» - это, «покарай их Аллах!», сплошь экстремисты и террористы. А проповедники, которые их идейно наставляют, - не всегда и выборочно. Но главное, всё же, в другом. В «европах» суверен является лишь ставленником победившей элиты. На Востоке же он возглавляет её, единственную, пестуя всю правящую пирамиду. Поэтому западный президент-«раис» в случае неудачи уходит в отставку. Восточный..? - Смотри Курс новой и новейшей истории. Так ситуация выглядит в теории. И на телеэкране.

Но Восток не был бы «делом тонким», если за внешней стихией не ощущалась бы ещё большая «тонкость купюры». О подспудной взаимообусловленности всего здесь, а заодно на ББСВ сущего, мы уже говорили. Но не только конспирологический подход оставляет ряд вопросов. Во-первых, почему исламские радикалы ведут себя так, как будто их время ещё не наступило? И это те, кому не откажешь во «всеядном» стремлении к публичности! При этом «перенос» тунисских событий в Египет произошёл непосредственно после новогоднего взрыва в христианской (коптской) церкви в Александрии. Этот 3-миллионный город почти с 30 процентами христианского населения служит исторической, а заодно символической «витриной» арабской и общеисламской толерантности. Не стал ли александрийский теракт, по меньшей мере, региональным подобием залпа «Авроры»? Если мы утрируем, то почему впервые за десятилетия из Египта наметился исход христиан, в том числе, в страны СНГ - подальше от мусульманского «полумесяца»? Они-то, наверное, что-то уже почувствовали! Тем более что и в Тунисе, и в Египте главные события разворачивались, как правило, в пятницу вечером, то есть, после проповеди в мечетях, особо воодушевляющей правоверных.

Не стоит ли за этим начало строительства «нового мира»? Иными словами, не идёт ли речь о пакетной замене по-разному преданных, но не популярных «раисов» на ещё более обязанных, при этом - подлинно «демократических»? Где их взять? - Подскажем: египетская армия, рекрутируемая с «мусульманской улицы» и играющая в своей стране роль общенационального арбитра, свой «вердикт» пока не вынесла. Зато в Тунисе встала на сторону восставших. Правда, такая перспектива упирается в главное «но»... Бен Ладен, как глобальный проект, возник на не менее «шелковом» пути из Вашингтона через Израиль в Афганистан. В дальнейшем же его удалось лишь переименовать в бин Ладена. Вспомним и восточную, хотя и не арабскую пословицу: в схватке тигров всегда побеждают шакалы. Зато именно арабская люмпен-среда вкупе с профессиональным криминалитетом отличается особой «отвязанностью» - не много найдётся стран, где беглецов из тюрем редко «довозят» обратно.

Во-вторых, - собственно о «купюре», более наглядной, чем умопостроения конспиролога. Знаете, в какое время года в Тунисе и Египте «наполняется» туристический бюджет и сколько он «весит»? Главным образом, в зимнее - под нежарким для европейцев солнцем. Несмотря на расплывчатость официальной цифири, известно, что Тунис зарабатывает на отдыхающих не менее 1 млрд. долларов в год. Туристическая составляющая в казне Египта - более 30 проц., во всяком случае, не меньше, чем доход от судоходства по Суэцкому каналу. Какая же финансовая сила «пересилила» туристического «монстра», да еще в разгар самого прибыльного сезона? Притом, что выход Европы из мирового кризиса позволил бы придать бизнесу долгожданный импульс... Таких сил объективно две - Америка и саудиты. До бин Ладена и при нём действующие синхронно. Одинаково нацеленные на упреждающее расширение своего геополитического ареала. Ценимого ими явно больше, чем бизнес их партнёров... Вдвоём против других? Или кто раньше?

* * *

Обратимся к последним известиям. Не забывая ни теорию, ни восточную пословицу...

Борис Подопригора, востоковед

Газета Котлин №3 2011г

Самое читаемое