Арабский Восток: разведка будущего?

10 апреля 2011 г.

Ещё полгода назад политологический рейтинг стабильности арабских стран имел бы следующий вид. Наиболее благополучные - Тунис, малые страны Персидского залива, Египет и, с оговорками, Ливия. Самые беспокойные - Палестина, Ирак, на удалении - Ливан и Йемен. Этот рейтинг остался бы прежним даже при учёте прочих критериев, характеризующих возможности «верхов», устремления «низов» и планы извне. Во всяком случае, зависимость политической устойчивости от социально-экономической динамики, а заодно твёрдости власти никем не оспаривалась задолго до исторического материализма. Тем временем арабский мир погружается в эпоху турбулентности.

На Востоке точка отсчёта общественного благоденствия традиционно смещена ко времени посещения Пророком Мекки. И опоздания здесь прощают скорее, чем торопливость. Что же привело арабов в неистовство? Тем более что эволюционные перспективы значительной части тунисцев (48-е, то есть, вполне «европейское» место по качеству жизни!) и египтян (89-е) известны воочию. Как и то, что Бахрейн (среднедушевой ежегодный доход - 35 тысяч долларов!) - это страна с движущимися тротуарами. А Ливия? Политически она, конечно, ближе к Северной Корее, зато энергетически - к Эмиратам. Притом, что лишь Йемен экономически безрадостен. Впрочем, политэкономический анализ, как и гуманитарные ценности, в отличие от придуманной арабами алгебры, ещё не скоро обретут универсальное значение по обе стороны Средиземного моря. Поэтому не будем считать события в арабском мире безоглядным прорывом к демократии. Но когда умудрённые востоковеды теряются в причинах общеарабского всполоха, впору спросить, в чём они, всё-таки, сходятся?

Сходятся в немногом. Во-первых, в недооценке поколения «next» - движущей силы арабского «обновления». Оно сильно отличается от своих европейских современников и ещё больше - от своих предшественников. И дело тут не только в неисследованных результатах массовой компьютеризации. Дело в том, что примкнув к интернет-сообществу, арабские юноши не утратили своих исламских истоков, зато вооружились глобальным лозунгом молодёжного бытия: «Даёшь всё и сразу!» Вот и юный араб сначала узнаёт по глобальной сети, где проповедник - сродни диджею. Потом выходит на улицу, чтобы претворить его духовные предначертания в жизнь.

Отсюда, во-вторых: арабскую улицу «заводят» не всемирная паутина и прочие соблазны глобализации, а политизирующийся ислам, научившийся эту глобализацию использовать в своих целях. Заметное при этом «омоложение мечети» связано с возрастающим дефицитом социальной востребованности молодёжи, не поспевающей за демографией. На лепёшку уже хватает. А дальше? Дальше не очень понятно, куда идти: то ли к буржуазному благоденствию, то ли к истокам исламского аскетизма? С одной стороны, большинство тамошних правоверных не слишком умудрены поиском единственно праведного пути. С другой стороны, «крестоносные мудрецы» не всегда сведущи в эксклюзивно арабских реалиях. На пересечении - обоюдное замешательство.

В-третьих. Чтобы не говорили о стихийности уличных выступлений, практически все (исключение - Йемен) взбунтовавшиеся страны имеют весомый социально-экономический «якорь». Тот, что мог бы сдержать восставших на полпути к антиправительственной баррикаде. В Тунисе и Египте им служит туристический бизнес. Он не только на треть наполняет казну, но и ежегодно «открывает» по 100 тысяч рабочих мест, но для обыкновенного «юзера» это «не интересно». Бахрейну присущ арабо-националистический климат, тем не менее, благопоприятный для многочисленных иностранных гастарбайтеров. Ибо в подвалах старых мечетей до недавнего времени хлюпала нефть. В Ливии этим «якорем» является отлаженная энергетическая подпитка тамошнего феодал-социализма. Легче усомниться в атомобоязни японцев, чем в «востоковедческой умудрённости» самих исламских владык: Восток - дело, конечно, тонкое, но не тоньше купюры. Что же изменилось? А то, что «запально-мятежный» бюджет оказался весомее «энерго-туристического». Кто его перекрыл? Лишь две силы по своему потенциалу способны на миллиардные контрпроекты. Это, прежде всего, США. По своей геополитической «энергетике» они вряд ли ограничатся «переформатированием» бывших советских и иных владений. И явно стремятся упредить Китай. Хотя бы там, где ещё успевают. В чёрной Африке уже, пожалуй, опоздали.

Вторым по «подозрению» финансово-политическим противовесом США является Саудовская Аравия, вырастающая из одеяний, приличествующих «аполитичному» хаджу. По геополитической неторопливости (знающий сроки не суетится…) Эр-Риад чем-то напоминает Пекин. По крайней мере, в продвижении к своей, исламо-централизующей, цели. Наличие в Бахрейне крупной американской военной базы очевидно противоречит перспективным планам саудитов. Тем более что им не откажешь в умении «прирастать» союзниками от Индонезии до Балкан. Поэтому события в благополучном до последнего времени Бахрейне указывают, скорее всего, на место столкновения американцев и саудитов. Те и другие способны на собственный региональный «контрпроект» - в пику как бахрейнскому, так и тунисскому с египетским. Суть и лозунг этого «контрпроекта» - «через управляемый хаос - к гегемонии над обессиленными в борьбе за порядок».

Поэтому, в-четвёртых. Проблема одних и надежда других состоит в том, что в геополитической игре на исламском поле побеждают всё же «хозяева». Но последствия этого «матча» могут ощутить не только его участники. Примером тому - совместный американо-саудовский проект под «грифом» «бен Ладен». Заброшенный в конце 80-х из Америки в Афганистан Усама с тех пор сохранил только бороду. Кто считает, что это досадная частность, рискует не только «башнями-близнецами», но «усамизацией», как минимум, ядерного Пакистана.

В-пятых - в развитие сказанного. Подспудный конфликт американцев с саудитами неизбежно поляризует не только Большой Ближний и Средний Восток, всегда далёкий от внутренней гармонии. Тем более что внутривидовые (читай - внутриисламские и внутриарабские) противоречия острее межвидовых. Но даже временный успех американцев неизбежно «обьидит» миллиардный мусульманский мир. Исламский же (здесь - суннитский) «ренессанс» наиболее опасен для России и Китая. С примкнувшими к ним «самолюбивой» Индией, «двуликой» Турцией, агрессивно «диссидентствующим» в «правоверном» мире шиитским Ираном. Столь же чреваты вариации на тему панарабизма как идеологии противостояния широкому кругу не менее экспансивных арабских соседей - от персов и турок до евреев и чернокожих африканцев.

Наконец, в-шестых: в информационно-политическом плане показателен поспешный «слив» Западом полковника Каддафи, еще недавно им прощённого. Его сохранение как символа «дореформенного» арабского Востока явно не входит в планы авторов, по крайней мере, ливийского «контрпроекта». Даже если его самолеты вообще не поднимались в воздух, они, всё равно, «несут гуманитарную катастрофу». Историю последних десятилетий принято оценивать по репортажам CNN. Но если так пойдёт дальше, то Ассандж с Викиликсом придёт на смену Пак Ги Муну со всем совбезом ООН. Уже поэтому исход внутриливийского противостояния либо подтвердит, либо опровергнет смену «политической грамматики». С посрамлением аналитиков. Или, всё-таки, «грамматиков»?

Борис Подопригора, востоковед

Газета Котлин № 6 2011г

Самое читаемое