Запретить, закрыть, загнать

28 января 2013 г.

Сто лет назад фельетонист Влас Дорошевич опубликовал рассказ «Демон». В этой истории некий купец добивается приема у губернатора, и требует он, ни много ни мало, чтобы губернатор запретил постановку оперы «Демон». Губернатор отнекивается — и цензурное разрешение есть, и вопрос не по его ведомству, за театрами надзирает особый министр, а если не нравится тебе постановка — ну так и не ходи! Купец продолжает стоять на своем и в запале начинает ругать уже и министров, дозволяющих исполнять такие вредные оперы.

Тут взвивается губернатор: ты, третьей гильдии купеческий сын, насчет министров полегче! «Ни–ни, ваше превосходительство, — возражает купец, — это всяким «кадюкам» нельзя. А нам можно. Наши чувства правильные!» Правильные чувства — насчет того, чтобы запретить и ограничить, в последнее время вызывают у властей живейшее сочувствие. Даже в мелочах. По телевизору обсуждают будущее круглосуточных магазинов. В эфире звучит звонок от гражданки, требующей прекратить ночную торговлю, поскольку ночью ей хлеб не нужен. Правильно, разверзает уста чиновник, присутствующий в студии, запретить, запретить! А зачем они вообще нужны, эти магазины, говорит он, вот в Финляндии и в выходные, и ночью все закрыто. Ночью надо спать, а не по магазинам ходить.

Хлеб по ночам — это ерунда, есть вещи поважнее. Всем известно, как бесят чиновников самодеятельные таксисты. Начальственная мысль постоянно работает на то, как бы их побольнее прищемить. Никто не хочет признавать, что частный извоз процветает потому, что в городе нет общественного транспорта — такого, которым можно пользоваться без запредельного напряжения всех сил. Бомбоубежища с поездами, которые мы называем метрополитеном, у нас есть. Средства вывоза трудового контингента из спальных районов к заводским корпусам тоже есть (автобусы и троллейбусы). Ну не для людей был в свое время устроен тут общественный транспорт, а для решения народно– хозяйственных задач. Задачи так и не решились, но и общественного транспорта, на котором перемещаться по городу было бы быстрее, удобнее и дешевле, чем на автомобиле, у нас нет.

Зато уже появились активные граждане, проникшиеся административным восторгом. Один такой активист даже стал телегероем. Он бегает по улицам с камерой, снимает места парковки нелегальных таксистов, выкладывает свои сюжеты в Интернет, ведет аналитику, пишет доносы. И очень огорчается, что власти пока еще плохо прислушиваются к его заявлениям. Правда, таксисты его уже знают и боятся,заявляет он. И этот страх, очевидно, придает ему новые силы. Активный борец с нелегальными таксистами может не расстраиваться, власти его обязательно услышат, вот и в телевизор он уже попал. Любая инициатива снизу, направленная на то, чтобы запретить, закрыть, загнать, будет приниматься с одобрением. Безжалостные люди сверху с радостью ждут предложений от людей с «правильными чувствами».

Возьмите хотя бы принудительное клеймение всей информационной продукции лейблами «16+» и т. д., затеянное тоже как благое дело — оградить детей от вредоносных знаний. Особенно трогательно выглядят эти цифры и плюсы на полосах респектабельных деловых изданий. Господи, что же можно там прочесть? Или цифры «12+» на афише, где анонсировано исполнение песен Владимира Высоцкого.

Уж на что советское государство не было в восторге от поэта, но объявлять, что его стихов и песен не должно слышать ухо подростка, никому тогда и в голову не приходило. Вообще советское государство ко всякой агрессивной инициативе с мест относилось с сомнением. Гражданин, вздумавший самостоятельно раздавать на улице «Программу КПСС», вызывал у власти не меньшее подозрение, чем тот, кто читал Солженицына. Тем более никакая совсем уж мракобесная идея не могла пробиться к начальственным ушам, она до- вольно быстро погасла бы в разных отделах и комиссиях. Официальная идеология предполагала, что от «лучшего в мире человека» может идти только что–то прогрессивно–просветительское.

Сейчас не так. Власть, натурально, хочет от общества позитивную обратную связь, но выходит так, что «правильными», с точки зрения власти, оказываются только запретительные чувства, ответом на которые должны быть хоть мелкие, но репрессии. Вот только что будет делать власть, когда почуявшие свою силу люди с «правильными чувствами» будут точить зубы уже и на министров?

Дмитрий Прокофьев

Газета Котлин № 16 2012г

Самое читаемое