«Здесь был 101 Макс». Что делать?

23 июля 2014 г.

Возможно, кому-то высказанное здесь покажется занудливостью, назойливостью, ворчливостью. Нет! Это не ворчание, это крик. Правда, в свете нынешнего дня, он выглядит, как «глас вопиющего в пустыне».

С самого основания города на острове Котлин главными причинами его бед были вода, огонь и алкоголь. Первую причину – наводнения, которая причиняла колоссальный вред, удалось ликвидировать. Построили дамбу, защитив Кронштадт и Санкт-Петербург от стихии.

Вторая причина, не раз приводившая к большим городским пожарам, тоже ушла в прошлое. Ныне город не деревянный, а каменный, и пожарная служба, оснащённая современной техникой, не дремлет.

Третья причина будет посерьёзнее. Её не решить техническими средствами, ибо она нравственная. И в наши дни очень многие не в состоянии избавиться от пристрастия к алкоголю. Тем не менее, последствия этого бедствия не так бросаются в глаза, как результаты пожаров и наводнений. Конечно, сейчас всякая пьянь не валяется под заборами и в канавах, как в былые времена. Может быть оттого, что всякая пьянь глотает не спирт и самогон, а «слабоалкогольное» пиво, как напиток лёгкий и приятный во всех отношениях. Этот факт очень окультуривает её, правда, только в собственных глазах.

Но сегодня созрела и приобрела хроническую форму ещё одна нравственная причина неблагополучия в, казалось бы, цивилизованном обществе. Это вандализм. Откуда она? Почему растёт не по дням, а по часам? Чтобы понять, необходимо заглянуть в историю. В прошлые века никто не стал бы размалёвывать маразматической писаниной постаменты скульптур, памятные доски и плиты, стены домов, заборы и дворовые постройки. И не потому, что народ был безграмотным или времени не хватало. А потому, что не возникало даже мысли «пометить» дом или памятник. Чужой труд, историческая память всегда ценились на Руси. Никто не посмел бы испохабить улицы города идиотской мазнёй. Был в людях страх Божий и понимание, что за содеянное рано или поздно придётся ответить. Наконец, были те, кто тщательно следил за порядком: дворники, городовые, околоточные, которые были истинными хозяевами города. В советские времена прохожие видели во дворах детские рисунки мелом на асфальте. Малые дети рисовали со смыслом: солнце, птиц, деревья. Это радовало, это говорило о том, что дети играют, фантазируют, мечтают.

Ушёл в небытие Советский Союз, и заползла к нам из заморских стран либерально-олигархальная демократия с её правами и свободами. Конечно, русский менталитет этими заграничными инъекциями свободы легко не отравишь. Но отдельные «индивидуумы», надышавшись отходами западной демократии, забыли о простых человеческих обязанностях и используют право человека на самовыражение для оправдания своих безнравственных поступков. Поступков, за которые никто не отвечает ни перед обществом, ни перед законом. Что это, как не шабаш безнаказанности?

Откуда это? Из чего выросло? Воруют миллиардами. Кого поймали и предали суду, живут в комфорте, реализуя свои «творческие» потуги в клипах и живописи, как пресловутая бизнесвумен от Минобороны Екатерина Васильева. Телесериалы о бизнес элите, продажных ментах и бандитах-беспредельщиках рекламируют жизнь вне закона, где унизить и убить человека так же просто, как чихнуть. А уж говорить о молодёжных сериалах вроде «Универа» и уникальном по своей безнравственности «Доме 2» даже противно. Вся эта идеологическая слизь обволакивает не сформировавшийся разум молодого поколения. В результате, берёт эта молодёжь со съехавшим набекрень сознанием баллончик с краской или маркер, и идёт «самоутверждаться». Сначала на развалинах, которых в Кронштадте предостаточно, потом на стенах домов, а там и до исторических достопримечательностей рукой подать. И ведь не просто самовыражаются, чтобы все видели, а подленько, впотьмах, под покровом, так сказать, ночного мрака.

Нет, это не расписанные с большим художественным вкусом и любовью трансформаторные будки во дворах на улицах Фейгина или Карла Либкнехта, которые выглядят, как сказочные островки добра. Нет! Это малопонятные нормальному человеку надписи или скорее каракули, понятные только их авторам. В лучшем случае, на стенах появляются потуги на граффити, в худшем надписи, говорящие о психическом и нравственном нездоровье «художников». Помалюют на стенах и заборах, воротах и карнизах, а затем, воодушевившись, нападают на памятники и достопримечательности. Это же круто, испоганить надписями стену Аллеи Славы, памятник Петру I или Беллингсгаузену. Пройдитесь по улицам. Везде, на каждом доме вы увидите следы этой эпидемии отупелого вандализма: разноцветные заплатки от закрашенных надписей. Общегородская акция по замазыванию надписей прошла успешно, но не менее успешно на этих пятнах краски появляются новые каракули.

Это одна сторона проблемы. Другую можно увидеть, прогуливаясь по Макаровскому мосту или по улице Карла Маркса. Кто и когда придумал вешать где ни попадя замки как символ крепкого брака? Кто увидел в этом доказательство нерушимого супружеского счастья? А ведь многие ходят и умиляются, не понимая, что это проявление того же вандализма. В Петербурге регулярно с мостов срезают тонны этого «брачного мусора». Наши кронштадтские молодожёны всех переплюнули. Они ухитрились обвешать «замками счастья» крылья и хвосты сов на Древе желаний, что у Обводного канала. Зачем??? Почему никому из них не пришло в голову, что скоро под тяжестью металла, совы рухнут, и Древо из памятного подарка к 300-летию города превратится в памятник вандализму. Оно уже и так ободрано ногами маленьких побирушек, регулярно залезающих в гнездо за туристическими монетками. И опять же вопрос: кто придумал, что для исполнения желания надо бросать в гнездо деньги? Уж не заезжие ли экскурсоводы, в погоне за эффектным впечатлением от экскурсии? Думаю, что кронштадтским краеведам это и в голову бы не пришло. Взрослые сами потакают юным охотникам за деньгами, которые наглеют день ото дня, хамят и оскорбляют туристов. Самое удивительное в том, что нынче и сами жители Кронштадта редко обращают внимание на происходящее. Не от нашего ли равнодушия растёт и развивается «самовыраженчество»? Примечательно и то, что до полиции рукой подать, но на Карла Маркса у неё видимо интереса нет. Не видят стражи порядка, что творится у них в тылу, буквально, в 25 метрах. Не видят и что творится рядом в Безымянном переулке, где обнаглевшие вандалы который год растаскивают булыжники из декоративной облицовки пешеходной зоны. Вспомните, кому есть что вспомнить, как в советскую эпоху оберегали покой города патрули милиции. Где они сейчас? Недавно отморозок с обрезом убил одного водителя маршрутки и ранил другого. И, о, чудо! «Вдруг, откуда ни возьмись» появились полицейские, обходящие улицы на предмет выявления нарушителей, правда, в основном, из числа гастарбайтеров, свидетелем чему был и я. Появились, видимо в связи с преступлением у Дома быта. Покурсировали несколько дней и исчезли таким же чудесным образом. Видимо, лимит мероприятий для отчёта по происшествию исчерпан.

Итак, причины выявлены, факты, как говорится, на лице города. Кто виноват, понятно. Вопрос: что делать? Конечно, можно закрасить, подлатать, отмыть. Но это борьба с последствиями. А с причинами кто будет разбираться и бороться? Нет у нас, как в дореволюционные времена, добросовестных бдительных дворников, нет воспитательной составляющей, нет реально активно действующего наказания за вандализм. Наоборот, государство всё делает для того, чтобы росли в молодёжной среде «самовыраженцы», а вернее, «самовырожденцы».

Одна моя знакомая по имени Наталья, зрелый, умный человек считает, что я первоапрельский идеалист и однажды сказала: «Думаешь, на кого-то оказывают воздействие твои статьи? Кто их читает-то?» С точки зрения обывателя, думающего только о своём желудке и личном покое, она права. Но! Обыватели – это та масса, которая плывёт по течению событий, а не формирует их. Никакой «пивной» недоумок читать эти строки не будет. У них, у недоумков, другие принципы. От них, по большому счёту, мало что зависит, но именно они и способствуют отупению народа. Читать будут думающие и анализирующие, те, кто двигает историю. Они и есть власть народа, что называется демократией. И они вправе потребовать от «слуг народа» исполнения буквы закона, что ведёт к укреплению в сознании людей нравственных принципов. А на вопрос: «Что делать?», есть простой ответ: «Не быть равнодушным! Не проходить мимо. Сохранять и беречь то, что имеем». И не важно, прохожий ты или полицейский, взрослый или юный, кронштадтец или турист.

Проблема местного вандализма далеко не безобидна, если посмотреть на неё более глобально. Особенно это важно сейчас, когда на юго-востоке Украины, рядом с границей России происходят невообразимые по цинизму и жестокости события. Откуда, спрашивается, взялись агрессивные «майданные» настроения? Где корни фашизма и националистической ненависти? Не только ведь в стремлении олигархов к наживе и переделу зон влияния. Из дикости и стадности одураченного народа они появились. Вспомните: «Кто не скачет, тот москаль!». И скачут, скачут молодые, одурманенные, лишённые элементарных нравственных устоев. А дальше: баррикады, горящие покрышки, изуродованный центр Киева, разгром, гражданская война на юго-востоке, смерть и кровь.

Сценарий проявления фашизма в разных странах не одинаков, но имеет одни корни. У нас исписывают стены, памятники, уродуют достопримечательности, и никто до сих пор не наказан. Безнаказанность за безнравственные поступки – суть бездуховности и разрушения общественного сознания, трамплин для «скачущих» дебилов. Глупо и безнравственно считать, что надписи и каракули вроде «101», «Любовь – г…о!» или «Здесь был Макс» - всего лишь детские шалости, желание самоутвердиться. Что будет с теми, кто сегодня «шалит»? Какие исторические и общечеловеческие ценности они будут оплёвывать завтра и на чьих трупах скакать?

Вот и хочется спросить: кого воспитываем? От малолетнего вандала до фашиствующего отморозка всего несколько шагов. Мы сами делаем за них эти шаги, с безразличием проходя мимо вандальных росписей самоутверждающихся ничтожеств.

С надеждой на понимание. Действительный член Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Сергей Соколов Первоапрельский.

Самое читаемое